Как-то некий мужик к королю
Заявился и молвил: «Люблю
Королеву я вашу… Ну, что ж:
Да, я знаю – запретно, но всё ж».
Мужику же ответил король:
«Да любить хоть сто раз ты изволь:
Королева-то – что ведь к тебе?» —
«В том и дело: она вот-то мне
И любовь, и себя отдаёт.
Ну, вот как-то оно-то и вот…».
По законам же тем мужику
Отрубить полагалось башку,
Королеве неверной был меч
Тоже думалку должен отсечь.
Но задумался странно король
И сказал мужику вдруг: «Изволь,
Заменил коль меня ты в любви,
То давай и страной ты рули».
И корону свою мужику
Водрузил властелин на башку.
И покинул дворец экс-монарх,
Растворился в бескрайних лесах.
А мужик сел державой рулить
С королевою спать, жрать и пить…
…А вот старый король по лесам
Всё бродил, все дела делал сам:
Дичь поймает, сам сварит и съест.
Слуг ведь нету (монархам то жесть).
Если ягоду, корень найдёт —
Тем и сыт, и доволен: пойдёт!
Не в палатах – под небушком спал,
Под холодным дождём замерзал,
И в рванье постоянно ходил.
Так король тот отрёкшийся жил.
Ну, а новый правитель-мужик
К новой жизни своей попривык:
Пил вино, кабанятину жрал,
Между блюдами громко рыгал,
С жинкой в спальне скакал «эге-гей!»
(А потом – и не только лишь с ней).
Между делом тиранил народ,
Без конца увеличивал гнёт.
Только долго всего он не снёс:
Помер вскоре (по слухам – понос).
Люди бают: «Попал точно в ад
За жестокость и всякий разврат».
Ну, а нищий король по полям,
По лесам промышлял там да сям.
Говорили, что понял всё ж он,
Смысл в чём бытия заключён.
И что счастье – оно не в любви,
Не в богатстве, а в Свете души.
Не во власти, нет, а в чистоте
Мыслей, духа, в Высокой Мечте,
Чтобы в сердце не буйствовал яд…
Понял всё экс-король, говорят.
Под финал своей жизни такой
Он обрёл в себе чистый покой
И под свой – неизбежный – конец
Спас он душу свою, наконец.
И скончался, гутарят, без мук
У опушки, под роем из мух,
И всему, что с ним было, был рад…
Вот такая история, брат.
