1
Кларжес, последний город планеты, растянулся на 30 миль вдоль северного берега реки Шант, невдалеке от места ее впадения в Океан.
Кларжес – древний город. Монументы, здания, таверны возрастом от двух до трех тысяч лет встречались на каждом шагу. Жители города обожали эти связи с прошлым, у них возникало мистическое ощущение бесконечности жизни. Однако они были членами общества свободного предпринимательства и это заставляло их постоянно вводить новшества. В результате Кларжес стал причудливой смесью древности и модерна.
Еще никогда не существовало города, который мог бы сравниться с Кларжесом по величественности и мрачному великолепию. В районе Мерсер возвышались башни, как драгоценные турмалины, такие высокие, что своими шпилями они вонзались в небо. Вокруг располагались роскошные магазины, театры, великолепные дома. А затем начинались предместья, производственные районы, которые уходили далеко за горизонт. Наилучшие места – Балиас, Эрдистон, Вандун, Подоблачный Замок – находились на северных склонах холмов. А с юга их омывала река. Все тут кипело жизнью, движением. Миллионы окон отражали солнечный свет, по бульвару проносились машины, в воздухе виднелись аэрокары, авиетки. Мужчины и женщины проходили по улицам с деловым видом, не теряя времени понапрасну.
За рекой лежала Глэйд Каунти – обширная территория, непригодная для жизни. Там не росло ничего, кроме приземистых ив и колючих кустов. Глэйд Каунти не имела никакого права на существование. Однако в нее входили 600 акров, которые занимал Карневаль.
Карневаль! Это поистине драгоценность, пышный цветок на сером безжизненном фоне Глэйд Каунти. Все 600 акров его территории были расцвечены всеми цветами радуги. Там находились все возможные средства развлечения и увеселения.
Жизнь в Кларжесе определялась деловой активностью людей. Карневаль жил своей собственной жизнью. По утрам там царила тишина. К полудню начинали работать машины по уборке улиц да появлялись редкие прохожие. А вечером Карневаль оживал, трепеща разноцветными крыльями, как только что появившаяся на свет бабочка. К заходу солнца весь Карневаль был полон жизни, веселья, эмоций.
Вокруг Карневаля проносились кометы-автомобили: Сангрил, Рублон, Голд Глориана, Мистик Эмеральд, Мелантон Ультра-Лазурь. Каждый из них на ходу распускал хвост в виде волшебного сияния.
Все зеркальные окна павильонов Карневаля отражали мириады разноцветных огней, украшавших город. На улицах, аллеях, бульварах появлялись праздничные толпы весёлых людей. Звуки музыки, песен, рулеток, шипенье проносившихся автомобилей-комет, крики зазывал – все это создавало атмосферу необычности происходящего на улицах.
Ночь шла и общее опьянение усиливалось. Люди в карнавальных костюмах, масках и полумасках пели, плясали, играли, веселились, забыв обо всем. Празднество близилось к своему пику. Все моральные заслоны и запреты переставали существовать. Веселый смех переходил в истерический хохот, беззаботное пение – в дикий вой. Все это походило на спиритуальный оргазм. Ночь шла и люди уставали, костюмы утрачивали свою праздничность, маски открывали потные лица с воспаленными глазами. Мужчины и женщины – сонные, измученные, отправлялись по домам. И те, что жили в фешенебельных районах, и обитатели рабочих окраин смешивались в вагонах субвея без всякой зависти друг к другу. Они все приезжали в Карневаль, чтобы забыть о тяготах и заботах обыденной жизни, они приходили сюда тратить деньги – и больше чем деньги – они тратили здесь свою жизнь.
2
Человек в медной маске стоял возле Дома Жизни и созывал посетителей. Вокруг его головы светился ореол из символов бесконечности, а на фасаде здания сияла идеальная версия ладони. Блестящая линия жизни проходила по ней правильной параболой.
Человек в маске кричал:
– Друзья, выслушайте меня! Неужели вам жалко флорина за свою жизнь? Заходите в Дом Жизни! Вы встретитесь с дидактором Монкуром и познакомитесь с его замечательными методами!
Он дотронулся до кнопки и низкий рокочущий звук заполнил воздух. Его высота и громкость постепенно нарастали.
– Слоп! Слоп! Приходите в Дом Жизни! Предоставьте возможность дидактору Монкуру проанализировать ваше будущее! Ознакомьтесь с его методами! Только один флорин за вход в Дом Жизни!
Высота звука всё увеличивалась, переходя в вой, пронзительный свист, и, наконец, звук перешёл предел слышимости, оставив после себя ощущение неуверенности, нестабильности. Но зато голос человека в медной маске, напротив, вселял уверенность, спокойствие.
– У каждого человека есть мозг и он одинаков у всех людей. Но почему есть Бруды, Веджи, Серды, Вержи и Амаранты?
Он наклонился вперёд и заговорил тихо, доверительно:
– Секрет жизни – техника. Дидактор Монкур обучает технике жизни. Разве бесконечность не стоит флорина?
Некоторые прохожие отдавали свои флорины и заходили в Дом. Наконец он наполнился посетителями.
Человек в медной маске сошёл с возвышения. Кто-то схватил его за руку. Человек резко повернулся и схвативший испуганно отскочил.
– Вэйлок! Ты испугал меня. Это я, Бэзил.
– Вижу, – кротко ответил Гэвин Вэйлок. Бэзил Тинкоп, коротенький, толстый, разодетый, как сказочная птица: ярко-желтый пиджак отделан зелёными металлическими полосами, красно-серые пластины закрывают ноги, чёрные перья колышутся вокруг лба, как лепестки. Если Бэзил и заметил недружелюбие Вэйлока, то счел возможным проигнорировать его.
– Я ждал, что услышу о тебе, – сказал Бэзил. – Я был уверен, что наша последняя беседа…
Вэйлок покачал головой.
– Я не хочу быть замешанным в такое дело.
– Но твоё будущее, – запротестовал Бэзил. – Это же парадокс, что ты уговариваешь других позаботиться о своем будущем, а сам остаёшься гларком.
Вэйлок пожал плечами.
– Всему своё время.
– Всему своё время! А драгоценные годы проходят и твой слоп остаётся плоским.
– У меня свои планы. Я пока готовлюсь.
– А другие уходят вперёд! Плохая политика.
– Хочешь, я открою тайну? Ты никому не скажешь ни слова?
Бэзил обиделся.
– Разве я когда-нибудь давал повод сомневаться? За семь лет.
– Один месяц короче семи лет… Через месяц я буду регистрироваться в Бруды.
– Я рад слышать это. Идём выпьем по стакану вина за твоё решение.
– Мне нужно присматривать здесь.
Бэзил покачал головой и это движение шатнуло его. Стало ясно, что он в подпитии.
– Ты удивляешь меня, Гэвин. Семь лет… И вот…
– Почти семь лет.
Бэзил удивлённо моргнул.
– Семью годами больше или меньше… Ты всё равно удивляешь меня.
– Каждый человек загадка. Я стараюсь быть проще.
Бэзил пропустил это мимо ушей.
– Приходи к нам в Балиасский Паллиаторий. – Он наклонился к Вэйлоку, и перья скользнули по маске. – Я пытаюсь разработать новый метод лечения, – сказал он доверительно. – Если всё будет хорошо, то крутой слоп мне обеспечен. Мне хотелось с тобой расплатиться, хотя бы частично.
