На землю спускается розовое утро. Вот-вот должно взойти солнце. Небо багровеет и над горизонтом появляется светило, освещает лучами леса, поля, луга, воды, горные вершины и дома людей.
В маленькой деревушке закипает жизнь. Собаки лают на мимо проходящий скот, который каждое утро водили на водопой. Женщины начинают готовиться к утренней дойке, редкие старики курят на крыльце своих домов. Шла война. Мужчин в деревне, считай, не осталось, всю работу выполняли женщины да окрепшие подростки. Смерть прошлась по многим домам, Марта не стала исключением. Ее мужа забрали одним из первых, одним из первых он и погиб. Молодая вдова осталась с шестилетней дочкой Сарой одна, родителей девушка не знала, воспитывалась у тетки, которая умерла еще в прошлом веке.
Осень, середина сентября. Погода хмурится, еще сохраняются солнечные деньки, но временами заливает дождь. Деревня расположилась недалеко от Кельна, природа тут чище и воздух свежее. По одну сторону находились прохладные и дремучие леса с болотами, по другую могучие горы, а за ними Северное Море. Сама деревушка была небольшая, местность необжитая, рядом протекала река Рейн, она была спасением в голодные времена. Ведь прозрачно-ледяные озера таились в непроглядной чаще хвойного леса, куда добраться было практически невозможно. Марта любила утренние часы до восхода солнца, когда весь люд спал. Выходила на улицу босая, в одной рубахе на голое тело и шла в чащу. Земля тут была ядовитая, травы по пояс, в приятном полумраке только-только все пробуждалось. Вот паук начинал плести липкое кружево, а вот муравей, пытался откопать себе проход наружу.
Женщина собирала росу в прозрачные стеклянные пузырьки, которые гремели в льняном мешке, туда же собирала белладонну, мухоморы и кору волчьего лыка. А потом бегом, до первых, сходящих на землю лучей солнца, неслась в избу. Доила корову, разводила ее молоко свежесобранной росой, жадно пила сама и поила этим дочь Сару…
Марте Конти было тридцать восемь, но на вид чуть больше двадцати лет. Имела интересное лицо с заостренным подбородком и выраженными скулами, огненно-рыжие волосы, плавно струящиеся до середины спины и темно-зеленые глаза, которые выдавали некую бесовщину ее взгляда. Она всегда смотрела, будто в душу, леденящим взором. Определяла те или иные болезни у людей, предсказывала погоду, лечила от недугов, принимала роды. Ее в деревне и боготворили, и побаивались. Если кто обидит, пожалеет. Беда тут же придет в его дом. Для кого-то знахарка, для кого-то ведьма. Она не всегда была такой, изменилась после смерти мужа, ровно три года назад.
Сентябрь делился яблочками, сады наполнились душистым ароматом, который проникал в каждую избу. От земли исходил пряный запах, на деревьях переливалась роса радужным светом, а зеленая трава, местами выгоревшая на солнце, была усыпана нежно-розовыми лепестками. Те сады принадлежали судье. Мерзкий, длинноносый старикашка использовал детей из деревни для сбора урожая, бесплатно, грозя расплатой их семьям, в случае отказа. Сара попала в список сборщиц. Белокурая голубоглазая девочка очень сильно отличалась от местных детей. Ей тогда только-только исполнилось три года, девчушка была нелюдимая, избегала сверстников, играла со своей соломенной куклой, иногда впадала в некий транс: глаза обесцвечивались, а губы шепотом произносили на непонятном языке слова, складывающиеся в молитву.
В тот сад она попала первый раз, ее задача была самая простая – собирать с земли опавшие яблоки. Что такое яблоко для детей, которых коснулся голод войны? Осеннее и хрустит по-другому, выдает кислинку и немного горчит. Эти были не такими: сладкие, сочные, прибитые утренним морозцем так и таяли во рту. Устоять было невозможно.
– Ах ты, воровка! – послышался хриплый мужской голос за спиной. – Кто тебе разрешил без спроса брать чужое? Я покажу, оборванка, как воровать! Еще повезло, что твоего отца признали героем, иначе бы посадил всю вашу семейку гнить в тюрьме до конца жизни.
Он выволок за шиворот испуганную Сару и потащил ее, через всю улицу, громко ругаясь. А дойдя до дома, где жила семья, объявил о преступлении ребенка и назначении наказания – 50 ударов розгами на центральной площади в деревне.
Через два часа, когда вся деревня собралась, судья зачитывал приговор: «…Откусила от хозяйского яблока…». Сквозь гул толпы и крики матери, слова пропадали в воздухе. Марту держали местные девки, та ругалась, что это с рук ему не сойдет, он очень пожалеет о своем решении, и кусок этого яблока еще встанет поперек его горла.
Над площадью нависли тучи, будто замерли, ожидая катастрофу, ветер буквально ворвался в тихую окрестность, поднимая пыль дорог, пытался разогнать собравшийся люд.
– Пятьдесят ударов розгами, – такое наказание для трехлетней девочки.
Громкий крик матери, с каждым новым ударом превращавшийся в истерику, резал по ушам всем близстоящим. Вжух! Отмашка хлыста в воздухе, удар! Вжух! Ровно пятьдесят раз…
Представление закончилось, каждый житель разошелся по своим домам, как ни в чем не бывало, и продолжал заниматься повседневной работой. Марта подошла к своей маленькой дочери. Девочка еле дышала, хрупкое тело пылало, а с некоторых ран сочилась кровь. Сара продолжала прижимать к себе свою соломенную куклу. Ни капли слез, девочка уже отходила в другие миры, вот тут-то женщина и поняла, что медлить нельзя.
