Алексей Морозов - Венец поэзии. Сборник стихов по итогам Ульяновского областного конкурса

Редактор Алексей Юрьевич Морозов

Корректор Светлана Валерьевна Курилович

Обложка Фонд «Ульяновск – Культурная столица»

ISBN 978-5-0050-3756-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Свет фонаря к полуночи потух,

Грустит ноябрь, и нет зиме управы.

Ложится снег, как будто белый пух,

Периной мягкой покрывая травы.

Так умирает осень не спеша,

Ледовой коркой на замёрзших лужах,

И стонет разноцветная душа

В пустых лугах от приходящей стужи.

Горят огни в натопленных домах.

В белёсый цвет раскрашивая крыши,

Кружа, снежинки мечутся впотьмах.

Уходит осень. Тише, тише, тише.…

А я всё время думаю о том,

Что счастье не зависит от погоды,

Ведь есть на свете самый тёплый дом,

В котором задержались наши годы.

Над городом моим снега, снега,

Денёк февральский, как крыльцо, скрипучий.

Нет больше ничего «на всякий случай»,

И каждая минута дорога.

Я весь – душа! (А всё ж надел пальто!)

И прошлое пушинкой улетело,

Что взять с него? Ему до нас нет дела,

С ним слишком тяжело, с ним я – не то.

Идти, идти, переходя на бег,

Люблю здесь всё: дома, мосты и лица,

Кафе (и кофе – чтобы в нём корица!),

Взлетевший к небу осмелевший снег!

Пойдём со мной? И чтоб в руке рука,

Глаза в глаза, и тёплые объятья!

Так с сёстрами дурашливые братья

Порой валяют в детстве дурака!

Давай с тобою встретим снегопад,

Ну что нам стоит, нет, на самом деле!

Мы души (хоть и тёплое надели!),

Я так тебе сегодня буду рад!

И даже если не ответишь мне,

Я жду тебя, и нет в том вовсе кары.

Мне просто нравится, когда следы в две пары,

Когда зимой уютный свет в окне.

Не торопится весна, канителится,

В талых водах ручейки в закромах,

А по улицам гуляет метелица,

Занося до самых ставен дома.

Но просел уже сугроб у валежника,

Время мчится и спешит по прямой.

Начинается весна не с подснежника,

А с твоей улыбки поздней зимой.

До чего же мне обнять тебя хочется,

И, прижав, не отпускать никогда,

Покуражится метель и закончится,

А потом уйдёт с зимой в никуда.

И весеннее нарушив молчание,

Вдруг проснувшийся ручей зажурчит,

Из далёких мест, покрыв расстояния,

Непременно возвратятся грачи.

А пока искрится снег на завалинке,

Наконец-то снова встретились мы.

Начинается весна не с проталинки,

А с улыбки на исходе зимы.

Ах, какой роскошный снегопад!

Ветра нет. Снежинки не летят —

Падают сплошным пушистым валом,

Становясь волшебным покрывалом

И преображая всё подряд.

Старый сад холодный дождь забыл,

Нервный плеск листвы остановил,

Дар зимы послушно принимая,

Белые одежды надевая,

В красоте загадочной застыл.

Распростясь с осеннею тоской,

Не шумит, не стонет за рекой

Лес седой. Стоит, не шелохнётся,

Ни единой веткой не качнётся,

Пеленой окутан колдовской.

Снегопад с темна и до темна…

Умиротворения полна,

Вся земля блаженно засыпает,

В колыбели мягкой утопает,

А кругом покой и тишина…

Выхожу за порог. Эта ночь неспроста,

Я её не отдам, не пропью, не растрачу,

Миллион световых – как виденье Христа.

Миллион световых, и ещё два в придачу.

Я сегодня – как мрак, я сегодня – как свет,

Я один на один с потрясением сути,

Ни конца и ни края не будет мне, нет,

Но растаять рискую я в каждой минуте.

Эта ночь – не кошмар, эта ночь – не тоска,

Засмотрелись на мир поражённые лужи,

Мне казалось вчера, что развязка близка,

Я не знал и не верил, что так Тебе нужен.

Я не верил Тебе, как последний подлец,

А безверие – самая страшная ломка,

Я сбивался с пути и упал наконец,

Чтоб услышать – как ярко, увидеть – как тонко.

Всё прошло и сбылось, ничего не найти,

В двадцать девять дошёл до конца и начала,

В двадцать девять сказал Тебе тихо: «Веди».

Жизнь борола всех нас, но на счастье венчала.

Люди спали, и спали по гнёздам скворцы,

Спали псы во дворе, опустевшем и гулком.

Спали матери чьи-то, и чьи-то отцы.

Тени, даже и те спали по переулкам.

Эта ночь ярче дня, эта ночь неспроста.

Август – словно Алтарь, он – молитва и ласка.

Эта ночь – как полёт, как виденье Христа.

Слышишь? Всюду свершается Вечная Пасха.

Летит воробушек, поёт,

Пусть невысок его полет,

Но он так счастлив сообщить:

«Ушла зима, мы будем жить!»

Летит воробушек, поёт,

На ветках тонких стаял лёд,

И лужи стали глубоки,

И потемнела гладь реки!

Летит воробушек, поёт,

О том, что к нам весна идёт!

И песнь его, как песнь Весны —

О том, что все мы спасены!

Звенит Пасхальный благовест —

Оставлен, сброшен тяжкий крест!

Лети же к нам, поклюй кулич,

Весну по-своему покличь!

Он просто начал сеяться наружу

из грозных туч, надувших туго щеки,

и прорастать побегами на лужах,

копиться в ручейках и водостоках.

Пока он собирался в гости, ветер

разлил вокруг цветочную прохладу.

И горький аромат, и синий вечер

слились в букет, дарующий усладу.

Он ласковый и тёплый, словно кошка,

с шершавым, нежным, влажным язычком —

прокрался в приоткрытое окошко

и пробежал по полу босиком.

Когда ж подружки-тучи, вдруг собрались

играть в пятнашки над речным простором,

они с дождём за руки-струи взялись,

спускаясь вниз по волжским косогорам.

А шаловливый дождик на прощанье

прохожим ярким солнцем улыбнулся.

Он приходил на первое свиданье,

оставив радугу на синем блюдце.

Он намочил меня из детской лейки,