Александр начал процедуру подготовки к старту.
Гравискаф медленно развернулся в направлении только что сформированного облака квазиплазмы, сконцентрировавшего в себе мощнейшее информационно-глюонное поле. Ещё ни один человек не пытался выйти из нашей Вселенной. Существующие теории говорили, что это невозможно. Профессор галактической академии Хрон предложил свою теорию и свой метод перемещения между Вселенными. В первоначальном варианте теория Хрона говорила о необходимости гигантских количеств энергии для реализации этой идеи. Концентрация такого количества энергии в точке входа в канал между Вселенными должна была привести к неминуемой гибели человека, попытавшегося войти в этот канал. По сути, вход в канал был чёрной дырой. Новый метод профессора требовал многократно меньшей энергии, чем в известном решении, но экономия оборачивалась риском оказаться в той части Вселенной, где жизнь могла быть невозможна. Тем не менее, автоматический гравискаф в последнем эксперименте посредством глюонного канала связи сообщил об успешной материализации в другой Вселенной. Профессор был горд тем, что эксперимент удался, и его новая гипотеза подтвердилась, сразу став подтверждённой теорией. Теория Хрона вселяла надежду, что у человечества есть будущее!
Теперь команде добровольцев предстояло не только убедиться в возможности путешествий между Вселенными, – предстояло найти точку в Мироздании, куда можно было бы переселиться всему человечеству и, обеспечить безопасный коридор для переселенцев.
Используя решения на основе ранее существовавшей теории, удавалось выводить из Вселенной миниатюрные гравискафы, но их масса была недостаточна, чтобы переместить с ними и средства связи. Результат перехода определялся косвенными методами. Теперь, с методом профессора Хрона, можно было надеяться на перемещение огромных комплексов вмещающих в себя большие группы людей, которые смогут сообщать о себе и о своих действиях в других Вселенных.
Этот полёт сквозь пространства и время, несмотря на огромный риск, должен был открыть новую эру в жизни человеческой цивилизации, позволив людям продолжить развитие цивилизации даже после гибели их Вселенной.
Александр был ассистентом профессора, когда делались первые эксперименты с микрообъектами. Теперь ему выпала роль командира корабля. Он должен обеспечить безопасность всего экипажа, в который вошли ещё 14 добровольцев.
На мониторе, экран которого занимал всю переднюю стену отсека управления гравискафом, появилась продублированная голосом информация о достижении стартовой позиции. Александр включил инфоглюонный нагнетатель, чтобы довести состояние облака квазиплазмы до начала резонанса. Затем по системе бортовой связи он сообщил экипажу о тридцатиминутной готовности. В правом верхнем углу монитора часы показывали «11:15:23» местного времени.
Ещё в экспериментах в лаборатории профессора Хрона было определено, что в окружении квазиплазмы близкой к резонансному состоянию, даже под защитой стенок и силовых полей гравискафа, человеческая психика была на грани разрушения. Хотя физическое воздействие на человека гравитационных потенциалов во время перехода через искусственную чёрную дыру было вполне переносимым даже для не тренированного человека. Автоматика перехода позволяла удерживать уровень физических нагрузок на безопасном уровне. Но психику можно было защитить только её выключением. Все члены экипажа должны были подключиться к системе сохранения психики. Эта система на период перехода отключала сознание, возвращая его после выхода из канала в другой Вселенной. Это был очень рискованный период перехода, вся надежда была на верность расчётов инженеров. Квантовый компьютер, учитывая миллионы параметров перехода, должен был обеспечить сохранение жизни и здоровья экипажа. Режим резонанса квазиплазмы тоже контролировался квантовым компьютером. После выключения сознания экипаж был в полной власти искусственного интеллекта. Ни один из командных и диспетчерских пунктов управления полётами во Вселенной не имел возможности повлиять на работу систем гравискафа после входа в облако квазиплазмы.
Перед выключением сознания члены экипажа могли, возможно, в последний раз связаться с родными. В полной мере опасность перехода осознавали только два человека, – командир гравискафа и профессор Хрон. Члены экипажа и их родственники были уверены в безопасности техники, создаваемой человеком. Поэтому сеансы связи несли только положительные эмоции экипажу. Лишь Александр был взволнован, когда его возлюбленная Огонёк, остававшаяся на космической базе «Бетельгейзе» неподалёку от места, где существовала когда-то одноимённая звезда, просила его сообщить об успешном переходе сразу по его завершении. Конечно, он обещал сразу же выйти на связь, и не показал своей взволнованности. Но полной уверенности в том, что ему удастся выполнить обещание, у Александра не было. Поэтому, он объяснил Огоньку, которая не очень хорошо разбиралась в таких вопросах, что, возможно, время связи окажется сильно сдвинутым относительно среднего вселенского времени, может пройти год или два, когда сигнал будет, наконец, принят.
