1408 год. Церковь Святого Александра.
Следователь сидел за деревянным столом в комнате для допросов. Левий Соэ стоял напротив, руки его были заведены за спину и скованы кандалами.
– Левий, вас казнят, если вы публично не отречетесь от описанных вами идей. Вы понимаете, насколько все серьезно?
– Понимаю.
– Вы готовы отречься в письменной форме от всего, что было выдвинуто вами?
– Нет.
– Мне иногда кажется, что вы не в своем уме. Вы здесь уже вторую неделю, а я хочу помочь вам избежать мучений.
– Какой смысл жить во лжи?
– Левий, наш мир все это время как‑то обходился без ваших новшеств, без ваших открытий и разоблачений. Вы наводите смуту среди людей. Вы портите людей. Ваша правда никому не нужна.
– Мне больше нечего сказать вам.
– Мое терпение подходит к концу.
– Сочувствую.
– Что ж… Левий, я думаю, когда вы увидите котел с кипящим маслом и толпу на площади, жаждущую вашей смерти, вы усмирите свою дерзость. Сколько я уже повидал таких. Сначала строят из себя храбрецов, а потом просят пощады. Не вы первый, не вы последний.
Левий ничего не ответил. Отвел взгляд в сторону.
– Да хранит вашу душу святой Александр.
* * *
Недалекое будущее.
– Извините, подскажите, пожалуйста, – обратился к прохожему Антон.
Мужчина остановился. Фонари слабо освещали ночной парк, и все вокруг было погружено в сумрак.
– Мне к метро как пройти лучше? – спросил Антон.
– Прямо по дорожке идете. Как лес по правую сторону кончится, будет…
Не дожидаясь, пока прохожий закончит говорить, Антон без замаха нанес ему резкий удар ножом в область горла. Мужчина успел среагировать, дернулся, и Антон промахнулся, вонзив нож жертве в скулу. На асфальт полилась кровь. Дезориентированный человек, схватившись за лицо, покачиваясь, пятился мелкими шажками, немного сгорбившись и выставив одну руку ладонью вперед. Антон подскочил к мужчине. Еще один удар ножом – лезвие вошло в шею чуть ниже уха.
– Помогите, – прохрипел мужчина, упав на колени, – пожалуйста…
«Я не садист, – думал Антон, глядя на человека, истекающего кровью, – я всегда пытаюсь сделать это быстро. Но как же сложно безболезненно убить жертву, которая сопротивляется. На кой черт он увернулся от первого удара?»
Мужчина рухнул на бок и перекатился на спину. Окровавленными руками держался за шею. Антон схватил его за запястье и отвел его руку чуть в сторону, чтобы открыть место для следующего удара…
После того как все кончилось, Антон огляделся. На улице ни души. Все вышло так, как он спланировал, но чувство паранойи будет донимать его еще несколько дней. Так было каждый раз после выполненной работы.
Он посмотрел на часы – двадцать минут первого. Достал телефон и сделал снимок трупа. Перешагнул через пешеходную оградку и зашел в лесополосу. Вытащил из кармана пакет, убрал в него нож и кожаные перчатки. Пакет сунул в небольшую сумку с лямкой через плечо. Потом снял двухстороннюю кофту, вывернул ее наизнанку и снова надел. Делал все быстро, но не суетливо.
Антон знал маршрут жертвы. Он тщательно готовился к заказу. Знал расположение всех камер в этом районе. Каждый раз после заказа он переодевался. Это стало его счастливым ритуалом, но и практический смысл в этом тоже присутствовал.
Попасться для него было равносильно смерти. Нет, хуже смерти! Оставить Еву одну в этом мире… Человека, неприспособленного к самостоятельному существованию в современном обществе. В этом никто не виноват. Просто так сложилось. Мысли о том, что его когда‑нибудь поймают, он старался отгонять. Он слишком умен, слишком осторожен. Умнее, чем они, а значит, и найти его они не смогут.
Закончив переодевания, Антон побежал через лесопарк к машине по той же тропинке, по которой шел сюда, к скверу, пятнадцать минут назад. Вдалеке сквозь стволы деревьев просачивался свет от дорожных фонарей.
* * *
Антон прислонил подушечку большого пальца к сканеру возле входной двери в квартиру. Бесшумно он зашел домой и когда включил свет в прихожей, слегка вздрогнул от неожиданности: человекоподобный робот-соцработник, к которому он пока еще не успел привыкнуть, стоял напротив.
– Добрый вечер, – прозвучал без интонации полифонический голос.
– Тихо ты, – резко шепотом ответил Антон, – Еву разбудишь.
– Чего‑нибудь желаете?
– Какой же ты бестолковый, стой молча, – шептал Антон, – лучше выключись пока, в спящий режим уйди, или как там это…
Неоновая лампочка на пластиковом лбу робота погасла, а резиновые веки его опустились на глазные камеры.
Сняв кофту и разувшись, Антон зашел в ванную и закрылся. Достал из шкафа небольшое пластиковое ведро и поставил его в раковину. Взял с полки литровую бутылку с заранее приготовленной соляной кислотой, вылил ее в ведро, потом вытащил из сумки пакет с перчатками и тонким железным ножом и бросил все это в кислоту. Железо прекрасно растворяется в соляной кислоте. Пошли пузыри и пар. Антон включил вытяжку. Далее он взял электробритву и начал сбривать бороду. Все эти манипуляции он производил каждый раз после задания.
«Седина, что ли? – он разглядывал свое отражение в зеркале. – Ну вот, как раз к сорока годам. С такой жизнью грех не поседеть». Антон сел на край ванны. Смотрел на пузыри, образованные в результате реакции металла и кислоты.
«Перейти бы на огнестрел, – думал он, – но покупать каждый раз новый пистолет слишком рискованно, а не уничтожить оружие после очередного дела нельзя».
Кислота полностью растворила нож и кожаные перчатки. Антон набрал полную ванну воды и выли туда содержимое ведра, чтоб разбавить концентрат. Потянул за леску и выдернул пробку из слива. Уровень жидкости постепенно опускался все ниже, пока в ванне не исчезли все следы от совершенных им только что действий.
Крайняя осторожность и паранойя заставляли Антона совершать странные поступки. Растворять ножи в кислоте – вместо того, чтоб выбрасывать оружие в реку. Отращивать бороду – вместо того, чтоб купить накладную. Накладная казалась ему слишком ненатуральной, хотя логичнее было бы использовать именно ее. Но, производя все эти действия, он до сих пор оставался непойманным. Антон рассуждал следующим образом: если при всех этих манипуляциях с кислотой, бородой, переодеваниями и прочим, его не могут вычислить на протяжении многих лет, то опасно менять хотя бы одно из слагаемых успеха.
Приступ боли накатил внезапно. Антон встал на колени и прижал руки к грудой клетке. Несколько минут простоял в таком положении, делая неглубокие плавные вдохи и выдохи. Собравшись с силами, он поднялся. Начал кашлять. Белая раковина покрылась каплями крови. Откашлявшись, Антон лег на пол и свернулся калачиком.
«Год или два? Сколько я еще проживу? – подумал он. – Сказали, что до двух лет вполне реально. Еще есть время заработать денег на будущее и найти того, кто позаботится о ней. Кого найти? Женщину? Кому я нужен с Евой? Кто захочет обременять себя таким образом? Родная мать – и та сбежала».
