Здравствуйте, друзья!
Продолжу свой рассказ о четверолапых товарищах. Мы оставили их в тот момент, когда чихуахуа Боря прибежал с утра пораньше к коту Чуче Винтохвосту.
Спускаясь с чердака навстречу другу, Винтохвост полагал, что должна быть серьёзная причина для раннего визита, иначе Борька спал бы ещё в своей корзинке, укрывшись стёганым прогулочным комбинезоном. Выглядел запыхавшийся и трясущийся друг крайне встревоженным: его большие глаза, казалось, стали ещё больше. Кот выжидательно смотрел на чихуахуа, но тот только дрожал и сипло дышал, вывалив розовый язык.
– Что, плохо голому в мороз? – фыркнул кот и приоткрыл кошачью дверцу, – идём в тепло, а то лапы к крыльцу примерзают.
Они юркнули за печку, где почти сразу иней на мордочке Бори превратился в капельки. Отряхнувшись от влаги, пёсик вздохнул и уставился в пространство.
– Не томи, Борюсик, рассказывай, – кот изобразил хвостом-завитушкой знак вопроса.
Боря нахмурился, лёг и стал выгрызать из лапок ледышки, всё так же печально вздыхая. Винтохвост начал терять терпение и постучал растопыренной лапой по полу:
– Ффффсё! Ты меня от дела оторвал, между прочим! Чтобы молча страдать, не обязательно бежать по морозу. Мог бы дома полежать, поскулить. Или там зрителей нет, артист?!!
– Не сердись, Винтохвост, я просто не знаю, как об этом рассказать. У вас есть дома такие волшебные штучки, которые можно наполнить тестом, чтобы получилось хрустящее печенье?
– Вафельница?
– Не уверен, что она называется именно так.
– Ну, хозяин включает её в розетку, наливает на разогретую поверхность ложечку теста и закрывает крышку. Когда запахнет палёным, открывает. Первую обычно мне отдаёт. Это жуть какая гадость. Лучше бы давал мне всё по отдельности, – молочко, маслице… Тебе зачем вафельница?
– Нет, Винтохвост, мне нужно другое. В нём замораживать тоже можно.
– Пойдём, горе моё, – Винтохвост поманил гостя на кухню, где ловко подполз на спине под кухонный стол и лапами выдвинул нижний ящик. Боря только ахнул, – столько разных погремушек он ещё не видел. Может быть, они имелись у хозяйки, но он никогда не открывал дверцы шкафов и не выдвигал ящики, поэтому не знал. Друзья с любопытством тыкали носами в крышки для консервирования, фольгу, пергамент и пахнущие ванилью формочки для печенья.
– Авв! Вот оно! – воскликнул Боря, шевельнув лапкой силиконовую форму для желе в виде птички. Винтохвост вопросительно посмотрел на друга.
– Боря, тебе это зачем? В кулинары подался?
– Я не знаю, что за порода кулинар, я – чихуахуа. И мне вот это нужно. Пожалуйста, – пёсик умоляюще уставился на кота. Винтохвост Чуча ответил не сразу:
– Такие глаза имеет право делать только кот, и он должен быть в сапогах. Значит, дело плохо. Что ты натворил, Борис? – он сделал ударение в кличке на первом слоге, – я чую запах больших неприятностей!
– Я тоже чую. Поэтому я здесь. Одолжи мне эту вещицу. Дело в том, что я дома случайно испортил такую же.
– Могу себе представить. Я однажды порвал ненастоящую мышь. Но она была не нужна хозяину. Ты спёр и сожрал вот такую синюю птицу?
– Спёр, – виновато ответил Боря, – но не смог даже разжевать. Но сильно старался. Поэтому и спрятал в снегу. Хозяйка долго искала, не нашла. Я не люблю её расстраивать. Думал, одолжу у тебя птичку, подброшу на место, а потом что-нибудь придумаем.
– Что, например? Будем переносить её туда-обратно из дома в дом? Хозяин-то мой вряд ли хватится, он наверняка давно забыл, что у него лежит в нижнем ящике стола. Но мало ли что бывает… я ведь тоже не люблю его расстраивать…
Боря сел и сглотнул слюну. Глаза его наполнились слезами. Винтохвост не мог такое выносить. Он слизнул слезу, покатившуюся из правого глаза Бори.
– Ладно, бери. Только нам действительно нужно что-то придумать, чтобы птички были в обоих домах. Давай-ка, завернём её, чтобы ты случайно не прокусил.
Винтохвост ловко раскатал на полу рулон фольги, отрезал когтем кусок и завернул птичку в хрустящий конвертик. Помяв лапой один край, показал Боре, как надо держать упаковку, чтобы формочка была доставлена в целости. Чихуахуа от радости лизнул кота в нос, схватил конверт и помчался домой.
Тем временем солнце взошло, и пакетик в Бориных зубах засиял, отражая лучи. В следующий миг он ощутил острую боль, пронзившую его спину. Что-то придавило его к заснеженной дороге, заслонило свет. Оно противно пахло мокрой перьевой подушкой. Боря успел спрятать под себя блестящий пакет и залился громким лаем, означавшим только одно: «На помощь! На помощь! На помощь!».
Трезор, чей дом был ближе всего, увидел, как большая ворона треплет Борю на дороге, словно пытаясь у него что-то отобрать. Она прыгала и так, и эдак, долбила собачку клювом и выкрикивала: «Жарр! Жарр! Отдай Жарр!». Трезор громко залаял, но отогнать ворону не смог бы, потому что был на цепи. К счастью, его боевой клич услышал бродячий пёс, пробегавший из соседнего посёлка в сторону города. Он понял: бьют своих. Ускорился и подоспел как раз вовремя, чтобы отшвырнуть ворону от Бори. Бедный чихуахуа был ранен острыми когтями и клювом, но не отдал пакет. Он лежал на дороге, прерывисто дыша, и был не в силах подняться.
