Этот самый Андрюха оказался именно таким, как я себе и представлял – пухленький, бледненький, в очёчках. Домашний овощ, одним словом. Он, наверное, и по футбольному мячу не стукал ни разу, всё за компьютером пасётся. Ну ладно, это мне без разницы, у меня дело к нему.
– Ты, что ли, Дронов? – поинтересовался я, разглядывая нетерпеливую физиономию домашнего овоща.
– Ну, я, а тебе чего? – хмыкнул тот, уставившись куда-то мне под ноги.
– Да есть тут один базар. Мне про тебя Мишка Грибнев сказал, что ты в компьютерах там волокёшь, и всё такое.
– А, Мишка… – малость успокоился Андрюха. – Тогда заходи. Ботинки только снимай, наследишь ещё тут, бабушка ругаться станет.
Ну-ну, культурный дом, значит. Ладно, мне и в тапки залезть не в лом. А вот у Лёшки, между прочим, никто про обувь не возникает. В чём хочешь проходи.
– Так какое у тебя дело? – начал Андрюха, едва только мы оказались в комнате. Комната очень даже ничего, плакаты на стенках, между прочим, классные, компьютер, само собой, на столе поблёскивает, дискеты всякие разбросаны, книжки, распухшие от электронной зауми… Но кавардак у него, конечно, ещё тот. Постель не убрана, рубашка смятая со стула свисает, вот-вот на пол свалится. Мне бы за такое маманя мигом шею намылила. А этому, выходит, можно. Балуют, значит. Оно и видно, домашний овощ.
– В вирусах чего-нибудь сечёшь? – сходу перешёл я к делу.
– Ну, более-менее, – кивнул Андрюха, усаживаясь перед экраном, на котором светилась какая-то синяя табличка. – Что, машину заразил, лечиться надо?
– Это тебе лечиться надо, – плюхнувшись на стул с рубашкой, сообщил я. – Мне как раз наоборот. Мне такой вирус нужен, чтобы компьютер надолго заглох. Можешь такой?
– Ну, надо подумать… – покачал головой Андрюха. – А тебе это зачем?
– Тебе не всё фиолетово? Я же не за бесплатно… Так, пошутить надо с одним деятелем.
Ох, не хотелось мне с ним препираться, а ещё больше не хотелось объяснять, что и почему.
Но Андрюха, к моему удивлению, оказался овощем грамотным. Наверняка не я один к нему с такими делами подъезжал.
– Ладно, это твои проблемы, – сухо кивнул он. – Тебе как, просто заражённую дискету сделать, или с игрой?
– Конечно, с игрой! – оживился я. – Что-нибудь такое, свеженькое, чтобы у него ещё не было.
– За свеженькое отдельно платить надо, – сообщил мне Андрюха весёлую новость. – «Мёртвый десант» устроит?
– Чего-чего?
– Да так, фигня. Инопланетные десантники высадились, ты их мочишь, они тебя. Стрелялка, месилка. Лазеры всякие… Девять уровней сложности… Мне такое неинтересно.
– Ну, а мне в самый раз. Сколько с меня всего?
Андрюха озабоченно потёр лоб.
– Ну… Значит, отдельно вирус, отдельно игрушка, за дискету ещё… Тебе, кстати, на какую писать?
– А они что, разные бывают? – тупо осведомился я.
– Ну ты и чайник… – хмыкнул Андрюха. – Ладно, запишу на трёшку, сейчас почти у всех такие дисководы. Так что у нас получается всего… Хотя ты же от Грибнева… Ну ладно, десять баксов найдёшь?
А у домашнего овоща, однако, хватка! Не такой уж он тряпичный, как мне сперва показалось.
– Рублями можно?
– По курсу, – кивнул Андрюха и, пощёлкав по калькулятору, назвал сумму.
– Хрен с тобой, держи, – полез я в карман. Нет, недаром всё-таки на бензоколонке ошивался, кое-чего заработал, пока Мыло со своими пацанами оттуда меня не попёр. Я и Лёшку поначалу агитировал, но ему, конечно, предки не разрешили. Он же как маленький, чуть что, с ними советуется…
Андрюха пересчитал деньги, сунул их в ящик стола и, затолкав в щель дисковода какую-то зелёную дискетку, лихо принялся давить на клавиши. Там, в недрах компьютера, что-то урчало, быстро-быстро мигал красный огонёк на светло-сером корпусе, прыгали по экрану разные картинки.
Спустя пару минут он, удовлетворённо хмыкнув, протянул мне дискету.
– Держи. Готов твой заразный «Десант». Вирус в нём классный сидит.
– И чего он делает? – уточнил я на всякий случай.
– А я сам не знаю, – скривив пухлую губу, улыбнулся Андрюха. – Непредсказуемо работает. Но все, кто от него пострадал, говорят – зверская штука.
– Ладно, я тогда пошёл.
– Ну, давай, а то мне ещё работать надо, – сразу завздыхал домашний овощ. – Пойдем, я тебя провожу.
– Счастливо, – буркнул я захлопнувшейся двери. Надавил кнопку лифта. Заурчав, как обожравшаяся кошка, поплыла откуда-то снизу кабина.
Зябко что-то мне было, честно говоря, хоть у меня и пуховик тёплый.
– Здорово, Макс! Пролезай давай, – Лёшка пожал мне руку, ловко подхватил вздумавшую было выпасть из рукава шапку, нацепил мой пуховик на резную полированную вешалку. – Тут у меня Олег сидит, игры переписывает, – предупредил он, проходя в комнату.
– А, Полунин, привет, – кисло кивнул я расположившемуся за компьютером однокласснику и плюхнулся на огромный Лёшкин диван. Тот, как всегда, жалобно скрипнул подо мной. Хотя чего ему возникать, во мне и весу-то всего-ничего. Маманя говорит – скелет с глазами. На это, кстати, многие пацаны нарывались. Думают, ветром меня снесёт, а потом, лёжа на асфальте, соплями истекают. Три года ходил на каратэ, пока у папаши денег хватало за секцию платить.
– Чем занят, Полунин? – искоса поглядывая на Лёшку, поинтересовался я.
– Не видишь, что ли, игры пишу, – пробурчал Олег, даже не повернувшись ко мне.
Нелюбовь у нас взаимная. Когда мелкими были, чуть ли не каждую неделю дрались. То он меня, то я… По правде говоря, чаще он. Это потом уже я на каратэ записался. Вредный он тип, Олег, настырный. Вот и сейчас пользуется, Лёшкины игры переписывает. Задарама-то оно в кайф, между прочим.
– Ну, трудись-трудись, авось не опухнешь, – хмыкнул я, разглядывая стенку с ковром. Сколько я тут ни обтирался, а всё время глазами к этому ковру прилипал. Очень уж он был красивый. Лошадь по лугу мчится, без всадника, неосёдланная, и бежит она вверх, по холму, а из-за края холма солнце вылезает. Всё такое желтовато-розовое…
Ну, когда у меня уже всякое терпение кончилось, Полунин дописался наконец. Дискеты стопочкой сложил, в коробку пластмассовую запихал и стал собираться.
– Спасибо, Алекс. Значит, как будет у меня второй варкрафт, я тебе в момент сигналю. За мной железно. Ладно, пойду я, пожалуй, а то родичи на уши встанут. Пока, Огрызок!
Это он мне.
– Пока, Полушка, – отозвался я, специально не глядя на его рябую физию. – Кстати, – добавил я, когда он уже стоял на пороге, – за огрызка поимеешь.
– А, ну-ну… Строгий заяц на дороге, подпоясанный ломом, – жёлчно протянул Олег. – Гляди, сам не поимей…
– Гуляй, Вася, жуй опилки. Как-нибудь ещё побазарим.
– Зачем ты его всё время цепляешь? – расстроенно спросил Лёшка, возвращаясь из прихожей. – Чего он тебе сделал?
Мне очень не понравилась эта его, Лёшкина, расстроенность. Обиделся, выходит, за своего Олега? Да, вон до чего дошло – теперь и Полушка ему почти «свой». А кто же тогда я?
