ПРОЛОГ
Падение. Страшная высота. Земля вверху. Переворот. Земля внизу. Ветер, свистящий в ушах. Резкая остановка. Боли нет. Темнота.
Волны качают меня и медленно уносят все дальше от берега...
Значит таков итог, таково окончание этой авантюры? Что ж, я сама во всем виновата, я сама согласилась на это безумие, мне и расплачиваться.
А он... Что ж, такого от него я никак не могла ожидать, а значит и предотвратить это было не в моих силах.
– Ивэйсса! Ты будешь жить! Я тебя не отпущу! – эхо чьего-то голоса доносится до меня издалека, еле пробиваясь сквозь ватную пелену тумана, который плотным кольцом сомкнулся вокруг меня. Я знаю, кому принадлежит этот властный голос, в котором теперь отчетливо слышались нотки страха. Знаю, но не могу вспомнить...
И снова тишина.
Я очнулась, как от толчка. Те волны, что раньше неуклонно относили меня все дальше от берега, теперь вернули обратно, больно швырнув на каменистую отмель.
Я открыла глаза. Пошевелилась. Что со мной? Я помнила падение, помнила накрывшую меня темноту. Я умерла?!
Попытавшись подняться, снова бессильно упала на свое ложе. Я лежала в хорошо знакомой мне комнате! Значит?.. Значит, я жива!
Я пошевелила руками, ногами, потрясла головой. Боли не было, была только слабость, липкая, тягучая, сковывающая движения. Что же произошло?
Меня столкнул с башни ОН!!!
Он столкнул меня с башни.
Столкнул меня с башни...
Мозг отказывался воспринимать эту информацию.
Этого просто не могло произойти!
Но произошло.
Я всхлипнула.
И вдруг – вспышка нового воспоминания: меня, со смятой, переломанной, исковерканной внешностью, внешностью, настолько омерзительной, что противно даже смотреть, не то что прикасаться, целует... Святая Патриция, как он мог?!
ГЛАВА 1
Сегодня я проснулась с привкусом чуда на губах, потянулась в сладком ожидании.
Сегодня! Сегодня мне исполняется двадцать лет и сегодня я наконец-то обрету крылья!
Я поднялась с постели, и, бросив взгляд на часы, накинула легкий пеньюар. Скоро меня будут поздравлять родные. И, конечно же, Трэвас! И сегодня я смогу полететь с ним не в качестве пассажирки, а сама!
При этой мысли меня охватила дрожь предвкушения, и я восторженно закружилась по комнате.
Дракон! Наконец-то я стану полноценным двуипостасным драконом! И как же долго мне пришлось этого ждать!
Обычно драконья ипостась проявляется еще в детстве, чаще всего между семью и двенадцатью годами. Мне же пришлось ждать аж до двадцати! Случай редкий в аристократических драконьих семействах, но не невозможный. Двадцать лет – крайний срок, рубеж. Если не повезло, и дракон в тебе не проснулся раньше, то уж в день твоего двадцатилетия это произойдет наверняка. Говорят, при пробуждении дракона в животе порхают бабочки, по коже бегут мурашки, а душу охватывает эйфория, чистый, незамутненный восторг. Что ж, сегодня мне предстояло узнать, так ли это! И я с внутренним трепетом искала в себе эти признаки пробуждающегося дракона. И все мне казалось, что вот оно, началось! Но нет. Бежали секунды, сливаясь в минуты, а я была все прежней Ивэйссой.
Интересно, когда я обращусь-таки драконом, кто вернет мне мой человеческий облик, окатив драконьим пламенем? Ведь новообращенный дракон первое время не может контролировать переход из одной ипостаси в другую. Обычно это делает кто-то их родителей, но я-то уже взрослая и у меня есть жених. Да, мне бы хотелось, чтобы это сделал Трэвас! Было в этом что-то волнующее, интимное, сродни первой ночи...
Я снова посмотрела на часы. Пора было одеваться. Быстро надев приготовленное с вечера серебристое платье, я расчесала волосы и оставив их свободно струится по плечам и спине, вышла из дома. Я чуть ли не бегом устремилась к полускрытой зеленью ажурной беседке, где был накрыт стол и меня ждали родители, сестренка и, конечно же, Трэвас! И когда я уже была так близко, что видела улыбку на лице жениха, взволнованные лица родителей и довольную мордашку Майссы, я почувствовала ЭТО.
Ощущения были совсем не такими, как мне рассказывали, но ЭТО было ОНО, я сразу поняла! Сначала меня охватил необъяснимый жар, все тело пылало, а затем меня словно в прорубь окунули. И это сочетание нестерпимого жара и леденящего холода заставило меня закричать. Зрение пропало, вокруг стлалась непроницаемая чернота и я вытянула руки, охваченная ужасом и болью. Как сквозь толстый слой ваты услышала я крики родных, с рук моих как будто что-то сорвалось, слетело, раздался грохот и почти сразу воцарилась тишина. Жуткая, пугающая, давящая. Я что же, еще и оглохла?!
Неужели так становишься драконом, таково его рождение?! Почему же мне рассказывали совсем иное? Я всхлипнула и прикрыла рот рукой. Нет, я не оглохла – свой тонкий, испуганный всхлип я услышала. Огонь и лед покинули мое тело, боль прошла, тьма рассеялась и передо мной предстало страшное, невероятное зрелище. Беседка с ожидающими меня родными исчезла, а на ее месте возвышалась огромная глыба льда, по которой время от времени пробегали огненные всполохи!
Не успела я осмыслить произошедшее и испугаться по-настоящему, как глыба задрожала и рассыпалась, разлетелась мелкими ледяными осколками. Я еле успела прикрыть руками лицо, защищая его от летящего в меня ледяного крошева. Осколки впивались мне в тело, больно били по голым рукам и плечам, но скоро все закончилось.
– Ивэйсса!
Я отняла руки от лица и увидела бегущих ко мне отца и Трэваса, а дальше, в перекореженной и разбитой беседке стояла мама, прижимая к груди рыдающую Майссу и с ужасом смотрела на меня.
А у меня внезапно зачесалась ладонь, да так сильно, что я чуть не взвыла.
Меня обхватили сильные руки.
– С тобой все в порядке?! Что произошло? – карие глаза Трэваса с тревогой и страхом смотрели на меня и я, совершенно неожиданно для всех и в первую очередь для себя, вдруг расхохоталась.
Нет, со мной не все в порядке! Кажется, я чуть не убила своих родных, каким-то образом заморозив беседку, в которой они ждали меня, чтобы поздравить с днем рождения! И это вместо превращения в дракона! И Трэвас еще спрашивает, все ли со мной хорошо?!
Я залилась смехом пуще прежнего, меня трясло, по щекам катились слезы. Я пыталась что-то сказать, но дикий, безудержный хохот не давал произнести ни слова, и я только заикалась в тщетной попытке заговорить и смеялась, смеялась, смеялась.
– Да у нее истерика, Трэвас, оставь ее в покое! – голос отца. – Неси ее в дом – сама идти она сейчас не в состоянии.
И Трэвас, легко подхватив меня на руки, прижал к груди. Нелепый, неуместный смех разом оборвался, и я заплакала, обхватив жениха за шею.
– ...спонтанный выброс магии перед обращением, такое бывает, – горячо убеждал отец мою маму в том, что волноваться не из-за чего. – Да, редко, почти никогда, но случается же! И потом...
