Алессандро Гатти - Водный фокус

Когда Клинкус вышел на порог своей хижины, на лес уже опускался вечер. Свежий, слегка колючий ветер растрепал волосы мальчика. Пришла осень! Жёлтые листья золотыми пластинами отрывались от веток большого вяза, и ветер уносил их прочь.

Следя глазами за лёгким кружением листьев, мальчик засмотрелся на дуб, чья могучая красноватая крона горела в лучах закатного солнца.

Клинкус не двигался с места, глядя на это великолепное и немного грустное зрелище. А мысли его были где-то очень далеко.

Для мальчика это был не просто очередной осенний день и не просто восьмое октября. Это был день его рождения! В те годы, что он провёл взаперти в умградском приюте и был вынужден работать в Мастерских сэра Грэйлока, восьмое октября ничем не отличалось от всех остальных дней. Это был очень грустный день! Потому что восьмого октября Клинкус особенно часто вспоминал счастливые времена, когда жил в деревне Бубак и мама готовила чудесный ореховый торт, чтобы отметить его день рождения…

Мальчик дважды резко постучал пальцем по виску.

– Хватит! Ты ведь не хочешь испортить себе праздник этими мыслями? – упрекнул он сам себя. – Проверь лучше, всё ли у тебя готово к приходу гостей!

Прогнав грустные воспоминания, Клинкус вернулся в уютное тепло своей хижины и посмотрел вокруг: мешок каштанов стоял в углу у печки, графин малинового сока и хрусченье заняли своё место на подоконнике, а почищенные и нарезанные грибы лежали в корзине на столе, словно ждали, когда их поджарят на огне, который весело потрескивал в печи.

Праздник можно было начинать, не хватало только приглашённых: брата и сестры Лобичей и белки Рилло. И тут об их приходе объявили четыре энергичных стука в дверь. Клинкус едва успел открыть, как Юки и Глина, его верные друзья листвянчане, стали карабкаться вверх, цепляясь за его одежду. Брат и сестра моментально добрались до его плеч и водрузили имениннику на голову традиционный листвянский головной убор, сшитый из жёлтых и красных осенних листьев.

– С днём рождения, Клинкус! – нараспев сказала Глина.

– Желаем всего наилучшего от всей семьи Лобич! – в тон ей произнёс Юки.

– Шляпник Пиллипер шил эту красоту целую неделю! – пояснила девочка. – И он очень гордится тем, что теперь сам Клинкус Кора будет носить его чудесную шляпу.

Клинкус посмотрел на отражение в окне.

– Мне идёт? – спросил он, сместив шляпу немного набок.

– Тебе очень идёт! – заверил его Юки, спрыгнув на стол, чтобы получше разглядеть друга.

– Ты будешь самым элегантным великаном Листвянки! – пошутила Глина.

– Да, Кора… – заговорил вдруг Рилло, всё это время хранивший непривычное молчание. – Шляпа тебе очень идёт, но меня больше волнует то, что у тебя под шляпой!

– А что не так с моей головой? – спросил Клинкус.

– А то, мой друг, что она работает, как мельница без жерновов! То есть совсем не работает! И ты творишь непонятно что! Например, сжёг на огне грибы, которыми обещал нас угостить… Палёным пахнет на всю поляну! – возмутилась белка.

– Да, да, Клинк, я тоже почувствовал запах дыма, – признался Юки.

– Не хочу вас расстраивать, друзья, – сказал Клинкус, переводя недоумённый взгляд с одного своего гостя на другого, – но мои грибы лежат в корзине и ждут, когда мы начнём их жарить. Так что я не понимаю, о чём вы говорите!

Рилло, словно не веря своим ушам, подпрыгнул ближе к корзине и заглянул внутрь. Увидев, что мальчик сказал правду, белка уставилась на него большими изумлёнными глазами:

– Если это не ты развёл огонь, тогда откуда этот запах на поляне?

Глина только руками развела.

– Насколько мне известно, дым бывает только от огня! – уверенно сказала она.

– Вот открытие сделала… – проворчал Юки. – Кто мог разжечь огонь в такой час? Вот в чём вопрос!

– Хм-м-м… – задумался Рилло, почёсывая мордочку. – Может, старик Йоллуп? Ему всегда нравилось разводить костры в самых странных местах и в самое необычное время.

– Не может быть! – отозвалась Глина. – Это не он. Прошлой осенью жандармы конфисковали кремни, с помощью которых можно развести огонь, у этого чудака.

– Точно, – подтвердил Юки, – после того, как он чуть не спалил мельницу Медленное Колесо. Теперь с него глаз не спускают!

Друзья заметили непонимающий взгляд Клинкуса и стали наперебой рассказывать ему о Йоллупе, чудаковатом листвянском старике со странной любовью к разжигаю костров в самых неподходящих местах.

– Короче, если это не он, то какой-нибудь другой чудак вроде него, – подытожил Рилло, у которого загорелись глаза при виде малинового сока и хрусченья, выставленных на подоконнике. – Какая разница! Давайте уже отмечать день рождения!

Но Клинкус, Юки и Глина обменялись обеспокоенными взглядами.

– Вообще-то мы в самой чаще леса, – заметил именинник. – Мне как-то не по себе при мысли, что где-то рядом горит костёр.

– Мне тоже, – призналась девочка. – И потом сейчас осень! В лесу полно сухих листьев…

Юки подошёл к окну и стал вглядываться в надвигающиеся сумерки.

– Ещё не так темно, можно пойти посмотреть, – предложил он.

Рилло отчаянно замахал лапами с очень недовольным видом.

– Вы что, хотите бросить все эти угощения и пойти охотиться за чудаками? – запротестовал он.

– Да ладно тебе, лентяй! – стала успокаивать его Глина. – Только одним глазком глянем, поймём, что всё в порядке, вернёмся и начнём отмечать день рождения Клинкуса.

Рилло фыркнул, но потом засеменил вслед за друзьями, которые уже принюхивались к воздуху, выйдя за дверь хижины.

Клинкус, ничего не замечавший до прихода друзей, теперь тоже чувствовал едва уловимый запах дыма.

– Дорогу профессионалу! – проворчал Рилло.

И в ту же секунду забрался по стволу молодого дуба и принюхался.

– Это там! – через какое-то время закричал Рилло, указывая в направлении Боярышниковой улицы. – Дым идёт оттуда!

Все знали, что у белки безупречный нюх, и поэтому, не раздумывая, двинулись по тропе. Рилло возглавил отряд, несясь стрелой по сухим листьям. Ему явно не терпелось побыстрее вернуться в хижину Клинкуса!

– Когда речь идёт о еде, Рилло становится таким шустрым! – заметил Юки.

Клинкус и Глина засмеялись, а белка от всего сердца пожелала Юки не совать свой нос в чужие дела. Друзьям было очень весело, как и положено на дне рождения.

Но чем дальше они продвигались по Боярышниковой улице, тем сильнее становился запах гари, а воздух делался плотнее. Лес заволакивало пеленой, но это был не туман. Это был дым, который ветер доносил от какого-то далёкого огня.

Веселье, охватившее друзей в начале пути, мгновенно исчезло.

– Что-то многовато дыма для обычного костра, – сказала Глина.

– Да, да, может, это… – начал было Юки, но прервался на полуслове, будто боялся выговорить слово.