Города в Италии существовали с античных времен и играли гораздо более значительную роль, чем где бы то ни было в Европе. Они не были подчинены феодальному синьору, поэтому там существовало гражданское общество, процветала свобода предпринимательства, развивались ремесла. Раннему развитию итальянских городов немало способствовало их выгодное географическое положение – в самом центре торговых путей из Европы на Восток, получивших значение со времен крестовых походов. Итальянские купцы использовали войны «за гроб господень» для захвата в свои руки почти всей торговли в районе Средиземного моря. Непримиримые соперники Генуя, Венеция и Пиза вели обширную торговлю с Византией, Ближним Востоком и европейскими странами, ревниво оберегая свои торговые привилегии. Кроме приморских центров рано возвысились города Северной Италии и, прежде всего, Милан, к которому стягивались важнейшие торговые пути из Италии в другие европейские страны.
С торговлей прямо или косвенно было связано возникновение банковской деятельности и возрастающий размах промышленного производства. Милан уже с XII века стал крупным промышленным центром по выделке сукна и оружия. Маленькая Лукка долгое время являлась почти безраздельным монополистом в производстве шелка, а Сиена получила известность как город ростовщиков. В XIII веке произошло быстрое выдвижение Флоренции, в следующем столетии завоевавшей одно из первых мест в политической и культурной жизни Италии.
Флоренция – в переводе с итальянского «цветущая». По старинному преданию, название произошло из-за огромного множества красивых и душистых цветов, покрывающих весной городские окрестности: фиалок, нарциссов, асфоделей. Летом повсюду благоухали розы. Сосны, буки, оливковые рощи вперемешку с лаврами и цветущими апельсиновыми деревьями со всех сторон окружали прекрасный город, наполняя воздух волнующими ароматами; между камнями зелеными струями бежали по склонам виноградники.
Путь Флоренции XIII–XV веков – переход от голубого дворянского креста к пополланской красной лилии – был определен отменой крепостного права, подорвавшей феодальные отношения. Беднота хлынула в город. Страх перед неуправляемыми массами заставил представителей обеспеченных слоев общества идти на ограничение демократических порядков. Поэтому во многих итальянских городах власть захватывали или представители какой-нибудь богатой фамилии, или просто смелые авантюристы, опиравшиеся на наемное войско. Если император Священной Римской империи, формально являвшийся правителем Италии, даровал такому выдвиженцу разрешение на правление, тот получал возможность именоваться герцогом, как это произошло с миланскими Висконти; в противном случае правитель назывался тираном, как случилось с веронскими Скалигерами.
Только самые знатные, богатые и многлюдные семьи, обладающие огромными земельными владениями в окрестностях города и множеством зависимых от них земледельцев, противопоставляли себя растущей мощи города-республики. Их представители именовались грандами. Пополаны – горожане, ремесленники и торговцы, имели множество привилегий по сравнению с дворянами, запертыми в замках и башнях. Нобиль-дворянин стремился покинуть свои владения и стать пополаном-горожанином, получить политические права гражданина республики, войти в состав политически полноправной верхушки великого города на «серебряной Арно».
Богатые пополланские семьи, состоящие из купцов и владельцев крупных мастерских, назывались «жирным народом», в отличие от рядовых ремесленников, а впоследствии и наемных рабочих, именуемых «тощим народом». «Жирный народ» занимал промежуточное положение между грандами и низами. Самые сильные семьи, к которым в это время уже принадлежали Медичи, возводили в городе особые башни-крепости, вокруг которых формировались «башенные союзы» двух-трех родственных семей, называвшиеся консортериями. Всего консортерий во Флоренции насчитывалось около 100, и они вели между собой постоянные войны за сферы влияния.
В республике была создана сложная система управления, основанная на недопущении единоличной власти и широком вовлечении граждан в работу государственных органов.
Во Флоренции, как и во всей Италии, происходила ожесточенная борьба гвельфов, выразителей интересов зарождающейся ранней буржуазии, и гибеллинов, стоявших ближе к лагерю нобилей и чужеземца-императора[1]. В 1260 году гибеллины победили, и гвельфы вынуждены были покинуть Флоренцию, но вскоре с ослаблением гибеллинов, вернулись.
В начале XIV века нравы итальянцев были грубы; муж и жена ели из одной тарелки. В доме не имелось ножей с деревянной ручкой, насчитывалось не более одной чаши для питья. Дворяне не знали ни свеч, ни подсвечников. В продолжение ужина слуга держал над господским столом факел из зажженного дерева. Простой горожанин ел говядину три раза в неделю и оставлял холодную на ужин. Много людей не пили летом вина. Приданое женщин было незначительно, их одежда на свадьбе проста. Гордость человека состояла в том, чтобы показываться верхом и с оружием. Благородные строили высокие башни, поэтому их так много в городах Италии.
Кругозор средневекового человека был крайне ограничен. Крестьянин, всю жизнь гнувший спину на своем клочке земли, мало что знал об окружающем мире. Его синьор, такой же невежественный, проводил время преимущественно в кутежах и военных предприятиях. Духовные пастыри, являвшиеся часто и земными владыками, единственным источником познания признавали Священное Писание и сочинения отцов церкви. Но в условиях городской жизни психология и интересы человека постепенно менялись. Сама жизнь вызывала потребность в развитии научных и технических знаний. Для того, чтобы успешно вести свои дела, горожанину надо было уметь хорошо считать. Чтобы успешно торговать с заморскими странами, требовалось строить прочные корабли, уметь в открытом море найти путь по карте и небесным светилам. Расширение производства разного рода товаров заставляло искать более совершенные методы обработки металлов и пряжи, изобретать новые инструменты и механизмы.
Раздвинув тесные границы привычного мира, человек вдруг увидел красоту земной, реальной жизни, почувствовал себя хозяином своей судьбы, своего счастья. Он проникся сознанием ценности и высокого назначения своей личности, поверил в свой разум, получил наслаждение от богатства своих чувств.
