Волк с планеты Земля.
Глава 1
Коротко сверкнув на солнце, тяжелый колун обрушился вниз – хрясь! – сочно, с оттяжкой острая сталь вошла в рыхлую древесину, разрывая ее надвое.
– Хрясь! – и еще один чурбак лопнул пополам.
А в небе, во всю мощь шпарило солнце, в воздухе спевку устроили разные пичуги и, вторя им, с земли неслось нестройное:
Ти казала у вiвторок: «Поцiлую разiв сорок».
Я прийшов – тебе нема: підманула, підвела
Субботний день достиг своего зенита.
Сильная мужская пятерня схватила очередной деревянный обрубок и кинула на «лобное место».
– Хрясь!
Ти казала у середу: «Пiдем разом по череду»
– Хрясь!
Ти казала у четвер: «Пiдем разом на концерт»
– Хрясь! – раскроив последний чурбан, Андрей бросил на землю топор и вытер тыльной стороной ладони пот на лбу.
Ти казала у п’ятницю: «Пiдем разом по чорниці»
Распаленные работой, руки непроизвольно сжались в кулаки. Быстрый взгляд вниз – тяжелый топор по самую рукоятку вошел в землю. Яростная, клокочущая пауза…плевок…хлопает входная дверь.
А тремя дворами дальше плескалось пьяно-веселое:
Ти казала у недiлю: «Пiдем разом на весiлля»
Я прийшов – тебе нема: підманула, підвела!
Семнадцатилетняя Люда Коваленко выходила замуж за тридцатипятилетнего Ивана Охрименко, местного фермера.
А ведь первым с Людой целовался он, Андрей, когда та еще училась в девятом классе. И пожениться они решили, как только она окончит школу, а он, аккурат, военный институт. Поженились…эх!
Ти ж мене, підманула, ти ж мене підвела,
Ти ж мене молодого, з ума-розуму звела!
– Не расстраивайся, сынок.
– А я и не расстраиваюсь! Наоборот, радуюсь! Радуюсь, что не женился на этой… – парень запнулся не в силах обозвать свою первую любовь площадным словом, – пусть подавится его комбайнами и тракторами, а заодно и его дочкой! – по-мальчишечьи запальчиво закончил он фразу. Дернув головой, сын отвернулся от матери и невидяще посмотрел в окно.
– Андрей, ты же мужчина! Десантник! А распустил нюни как девка.
Парень дернулся, как от пощечины, на лице проступили красные пятна.
– Ты права, ма, я мужчина… все правильно, нечего нюни распускать. Все, проехали, – красные пятна на лице сошли, складки около стиснутых губ разгладились и, наконец, улыбка, словно первый луч солнца, пробившегося сквозь тучи, блеснула под еще редкими юношескими усами. – А мужчину положено кормить?
– Пошли, все давно готово и стынет.
Ночной клуб «Космос», казалось, вот-вот взорвется от находившихся там посетителей. Стоящие по периметру зала столики манили людей стоящими на них бутылками с разноцветными красочными этикетками. Напрасно. Все стулья были свободны – молодежь самозабвенно отдавалась танцам. Весь танцпол был покрыт сплошным, хорошо утрамбованным слоем колышущейся живой массы. Разноцветные блики света, словно морской бриз, скользили по этому слою, выхватывая мужские и женские лица с одинаково отрешенным видом. Невидимая прозрачная пленка, натянутая под потолком, под действием электрического тока вздрагивала и плотные волны звуков, раз за разом обрушивались на людей, подчиняя их, заставляя подстраиваться под свой ритм.
Ближе к центру зала выделялась трое молодых людей в серебристой форме офицеров Военно-Космического флота.
– Ну что, О'Харра, на «Грозный»? Покажешь этим недобитым фалам, как дети делаются!
– Покажу, покажу, – высокий смуглый парень с короткими, цвета спелой пшеницы волосами уверенным движением притянул к себе за талию невысокую черноволосую девушку, – а может и тебе, А'Брилла, это надо показать?
Трое парней в серебристой форме громко расхохотались.
– Да ну тебя, – девушка игриво чуть оттолкнула парня, – на словах все вы мастера. А как дойдет до дела – «мне срочно нужно в гипер». И ищи-свищи потом этого делателя по всей Вселенной!
И вновь взрыв громкого хохота.
Цветные лучи лазеров в разных направлениях перечеркивали пространство клуба, создавая иллюзию трепещущейся паутины, в которую попала отчаянно дергающаяся жертва.
– Ну что, господа офицеры, а не промочить ли нам чуть горло? – О'Харра вопросительно посмотрел на двух своих друзей.
– А дамы не против? – невысокий русоволосый О'Крисс улыбнулся трем девушкам, пришедших с ним и его друзьями отметить окончание Военно-космической Академии.
– Не! – дружно, хором закричал слабый пол.
– Так чего мы стоим? К столу!
Летний вечер мягко опустился на землю, медленно сгущаясь в ночь. Почерневший небосвод с проклюнувшимися звездами вспороли яркие полосы салюта – первый день свадьбы догуливался до своего финала.
– Ты ж мене пидманула, ты ж мене пидвела, ты ж мене молодого з ума-розуму звела! – раздалось, казалось прямо под окнами.
– Эй, молодой! Молодуха то, тю-тю! Под другого скоро ляжет! – глумливый гогот продолжил эту своеобразную аранжировку народной песни, – надо было больше не за лямки парашюта держаться, а за что-то помягче! Эй ты, десантник, оглох что ли? Боишься показаться?!
– Сынок, не ходи, не связывайся с этой пьян… – резкий хлопок дверью одним махом отсек материнское предостережение.
Возле невысокого забора стояло несколько пьяных молодых людей – гостей свадьбы.
– Ты смотри, показался! – стоящий в центре группы парень в белой расхристанной рубашке, со съехавшим на бок галстуке и с пиджаком, перекинутым через плечо, ткнул в появившегося в проеме двери Андрея рукой, – не оглох значит!
Компания вновь загоготала.
«Пятеро, – профессиональный взгляд скользнул по стоящим мужчинам, – стоят скученно, расслаблено».
Андрей узнал говорившего – Коля – младший брат жениха, остальные – его дружки.
– Так кому я нужен? Тебе что ли, пьянь? – парень быстро сделал несколько шагов вперед и остановился в метре от забора.
– Ах ты, сука! А ну выходь на улицу! – Коля навалился грудью на забор, схватившись руками за доски. Видя, что Андрей не двигается с места, он закричал, – а, бздишь! Какой же ты Волк?! Шавка подзаборная!
– Уговорил. Иду. Только не пожалей потом, – хозяин дома делает пружинистый шаг в сторону ворот.
Пьяная компания выжидающе застыла на улице.
Еще шаг, нет, прыжок! – натренированные ноги легко толкнули тело вверх и вперед. С полусогнутыми перед собой руками, словно ныряя, Андрей Кедров перелетел через забор. Мгновение и его руки, выпрямившись, с силой ударили в лицо одному из компании. Инерция девяносто килограммового тела довершила работу. Мужчина рухнул мгновенно, освобождая нападавшему путь. Замыкая траекторию своего полета, тот сгруппировался и, кувыркнувшись через голову, вновь оказался на ногах.
Грохот очередного салюта, разудалое: «А это свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала» слились с вразнобой прозвучавшей сочной бранью.
Пьяно-отважная четверка, подгоняемая яростью, с притупленной алкоголем осторожностью кинулась на стоящего в трех шагах человека.
