Посвящаю маме и всем мечтателям
Бегите быстрее волков, дети мои
Ты знаешь, у волков есть свой Бог.
Он живет на луне, что в небе ночном.
Он живет там один, он совсем одинок.
Задевает от скуки звезды крылом.
Ты знаешь, волки умеют мечтать.
Может, они хотят быть цветами,
Чтобы осенью дождь смог их поливать,
А ветер играть с лепестками.
Ты знаешь, волки умеют любить.
Они романтичны в природе.
Заберутся наверх и начнут ночью выть,
И просить о хорошей погоде.
Ты знаешь, волки умеют прощать.
Они уважают друг друга.
Стая готова своих защищать.
Честь – это волчья заслуга.
Ты знаешь, когда волк умирает,
Его душа летит за чертог.
И все волки воют и знают,
Там его ждет волчий Бог.
Собрание первое
Месяц будет долгий
В округе только злые – злые волки
А ты для них заблудшая барашка
Напугано бежишь
Palina – Месяц
Первое правило Теней
– Не привязывайся
Второе правило Теней
– Не мсти
Третье правило Теней
– Не предавай
Пролог
Облачные ставни схлопываются, накрывая город холодом и настороженностью. Ее кожаные ботинки, на которые она потратила свои последние деньги, уже грязные после нескольких луж и сущности заброшенного мира. Оно того стоило.
Дома поднимаются из-под земли и растут ввысь как столетние деревья, наполняясь паразитами. Впереди красный светофор. Она останавливается, может, чисто из вежливости, может, поддавшись установленным правилам.
Хотелось бежать. Далеко. За океан, на Большую Землю.
Она поднимает голову и выпускает облако пара, совсем как дымящие трубы заводов и те крутые парни, ощущающие себя насытившимися драконами.
Она не любит такую погоду. Да и этот город тоже.
Пока стоит, она снимает свои черные перчатки и кидает их в мусорный бак. На холоде пальцы быстро мерзнут, и она прячет их в карманах.
Где-то недалеко едет машина правосудия. Ее отчетливо слышно, звук сирены отталкивается от стен зданий и проносится по улицам. Девушка закрываю глаза и представляет маршрут автомобиля. Повернул налево на перекрестке, проехал вдоль торгового центра, остановился на углу сигналя нерасторопным водителям.
Она улыбается, закрывает глаза и ждет.
Ждет.
Ждет.
Ей нравится эта игра.
Сирена становится громче.
Девушка улыбается еще шире, нащупывая в карманах некие предметы, и сжимает их для верности.
Злодеев никто не любит. В детских сказках волков убивают охотники, супергерои одерживают победу над монстрами, зло наказывают. Нас учат, что в конце истории должен быть хэппи-энд. Поцелуй любви. Победа. Но это не всегда так.
Пора миру узнать другую сторону этих историй.
Автомобиль поворачивает и мчится по улице мимо высоток. До девушки всего несколько десятков метров.
Она открывает глаза, откидывает капюшон и срывается с места.
Погоня началась.
Heathens – Twenty One Pilots
Все мои друзья – отморозки, так что осторожнее
Жди, пока они не спросят, кого ты знаешь
Прошу, не совершай необдуманных действий
Ты не знаешь и половину того, на что они способны
Heathens – Twenty One Pilots
Тихо воют волки где-то, обойдем их, ружей нету
Е. В. Антонюк
– А вот и наша принцесса, – произнес парень на подоконнике. Между пальцами у него была сигарета. Он зажал ее костяшками, словно хотел кинуть в мусорную корзину или с тем же желанием запустить в космос. Дыма не было. Как и запаха. Хотя от сигареты осталось уже всего ничего.
Эби остановилась, не дойдя до подоконника пару ступеней, и покачала головой. Он обещал бросить. Когда-нибудь:
– Все смерть в гости ждешь?
– Чай остывает, – отшутился Кай и улыбнулся. Его светлые, белокурые волосы опускались все ниже и ниже, закрывая брови и почти доходя до глаз. Грязно-серая толстовка казалась слишком большой для такого худого тела. – А коль все смертники, драмы не будет.
– Тебе бы постричься.
– На смертном одре, – парень покрутил сигарету и шмыгнул носом.
Иногда Кай выглядел как живой мертвец. Он был худой, неотесанный и какой-то болезненный.
– Ты чем-то болеешь? – спрашивала его Эби. – Рак, или типа того?
– Или типа того, – эхом отзывался Кай.
Он передвигался совершенно бесшумно, словно хищник, заметивший добычу. Появлялся из ниоткуда и исчезал в никуда. Это напрягало, но не пугало.
Страх – первое, от чего помогают избавиться.
– Чего припозднилась, – спросил Кай, когда Эби уже повернулась к нему спиной. Девушка вздохнула и медленно обернулась.
– Меня уволили. Там был особо неадекватный посетитель и настроение у меня было паршивое… – Эби нова приблизилась к парню и соединила ладони в молебном жесте. – Пожалуйста, не говори Рагнару. Честное слово, я признаюсь, только попозже. Я и так на прошлой неделе сплоховала, да и он в последнее время какой-то нервный.
– Будешь должна.
– Если это будет как в тот раз… – ей пришлось подлить краску в шампунь Табаки, за что он за ней гонялся полуголый с мокрым полотенцем и орал.
– Посмотрим, – парень затушил сигарету. – Так ты пару часов гуляла?
– По парку. Ты же знаешь, мне надо куда-то деть свой гнев. А там как раз был ветер.
– Простудишься, я дам тебе по шее.
Эби ничего не ответила, поскольку знала, что это никогда не произойдет, затем поднялась на пятый этаж и исчезла в квартире.
На двери отсутствовал какой-либо замок, поскольку никто в здравом уме в эту часть города не сунулся бы, а для своих вход всегда был открыт. Такая вот уверенность собственной сохранности в одном из преступных районов. Ты достигаешь такого дзена не сразу, но потом тебе нравится мысль, что безопаснее всего в самой гуще опасности.
Эби прошла внутрь коридора и нагнулась, чтобы не задеть развешенное белье, растянувшееся на веревке от шкафа до крючка на двери Рагнара. Чьи-то мокрые черные трусы с черепушками задели ее лоб. Девушка скривилась, сморщив нос, и шагнула в проем, ведущий на кухню.
Ви как всегда умостилась на своем любимом стуле с резными подлокотниками, закинув ногу на ногу. В руке она изящно держала курительную трубку, от которой шел неприятный табачный запах. Эби махнула у себя перед лицом рукой, стараясь отогнать дым, но, видимо, Ви сидела здесь уже давно и запах успел завладеть окружающей обстановкой. Афродита лишь отдаленно хмыкнула, даже не поднимая своего взгляда. Таким образом она как бы говорила: «Потерпишь, милочка».
Эби подошла к плите и подняла крышку кастрюли в поисках чего-то съестного. Внутри плавал почти бесцветный бульон и одинокая куриная нога. Похоже, этой ноге суждено было остаться одинокой. Девушка вздохнула, закрыв кастрюлю, думая о том, что сегодня она останется без ужина, как заметила сковороду с чем-то, отдаленно напоминавшим рагу. Потянувшись, Эби достала наиболее чистую ложку из кучи столовых приборов и зачерпнула кашицу.
– Осторожно, – промурлыкала Ви, смотря на красные маки, намалеванные на стене с полками. – Табаки не отходил от плиты целых два часа и сказал, что если кто-нибудь прикоснется к девственности его творения, то пойдет на корм злым духам.
