Рассказ
– Расскажи-и-и, расскажи-и-и сказку, – просил Вовка, ворочаясь в постели.
Сегодня ему никак не удавалось уснуть.
Мама уже рассказала ему на ночь сказку, но сегодня, именно сегодня, сон никак не приходил.
Уж что только Вовка ни делал – он просто закрывал глаза, он их слегка прижмуривал, зажмуривал изо всех сил. Ворочался с боку на бок, ложился на спину, пытался лечь на живот, но, тогда нос упирался в подушку, и ему совсем нечем было дышать. Не было сегодня сна и всё тут.
– Расскажи-и-и, расскажи-и-и сказку, – канючил Вовка, почти укрывшись с головой одеялом.
Мама оторвалась от компьютера, за которым работала:
– Вовка, я тебе уже рассказала сказку, хватит, сам постарайся уснуть, не мешай. У меня много работы.
– Не получается, – скулил Вовка, – Ну, расскажи-и-и, пожалуйста, расскажи-и-и.
– Ну, что с тобой делать, ладно, так и быть, расскажу, – смилостивилась мама.
Она подошла к Вовкиной кровати, подоткнула со всех сторон одеяло, чтобы было теплее, присела на краешек и начала:
– Много, миллионов лет времена года на земле сменяют друг друга – вслед за зимой наступает весна, её сменяет лето, за летом торопится осень, но чудеса, настоящие чудеса, происходят постоянно. Только люди из-за своей занятости их не замечают, поэтому, их приметы сделались едва уловимыми, почти незаметными. Но, если кому удастся ухватить, хотя бы за краешек, настоящее чудо, то любое его желание, даже самое несбыточное – исполнится.
Ты помнишь сказку про Петера Мунка, который искал свое счастье и богатств? Как ему помог волшебный стеклянный человечек? Сказку про двенадцать месяцев и ещё много – много чудесных сказок. В каждой сказке есть свое чудо. Просто надо верить в чудеса, быть очень внимательным и тогда ты его ни за что не пропустишь.
Сейчас, в преддверье Нового года, существуют свои, новогодние чудеса. Ведь, не даром говорят – « Говорят, под Новый год, что ни пожелается – всё всегда произойдет, всё всегда сбывается». Только надо иметь желание, хотеть его исполнения и постараться не упустить удачу.
Снежинки, падающие с неба разные, они неповторимы. Бывают и маленькие колючие льдинки, секущие лицо и руки, и сухие, скрипящие в руках снежинки, и большие – пребольшие мохнатые, громадного размера. Вот эти – то громадные снежинки и являются волшебными. Но, среди них надо найти свою, одну единственную, волшебную снежинку, которая может исполнить самое заветное желание.
Такую снежинку можно поймать или в новогоднюю метель, или перед самым Новым годом, или в Рождественские праздники.
Для каждого человека существует своя, самая неповторимая, единственная снежинка. Просто не все об этом знают, может, не имеют заветного желания, или просто ленятся. Ведь, для того, чтобы её найти, необходимы три условия – предновогодье или Рождественские праздники, метель и лес. Только в метель, в лесу каждый сможет найти свою снежинку.
– А, как я узнаю, что это именно моя снежинка, а ни чья – нибудь чужая? – раздался сонный Вовкин голос.
– Ты ещё не спишь? Вот её – то ты обязательно узнаешь. Это будет самая громадная снежинка в твоей жизни. Она будет переливаться всеми цветами радуги, от нее будет исходить необыкновенное сияние, она очень долго не будет таять, чтобы ты мог загадать желание, возможно, ты даже услышишь ее голос, пожелание.
А сейчас, спи, – мама прислушалась к Вовкиному дыханию и тихо, на цыпочках, пошла к компьютеру.
Вовке в это время уже снился сон – как будто он идёт по лесу, проваливаясь почти по пояс в снег. Кружит метель, он хочет найти свою заветную снежинку, загадать желание и не знает – где она.
Она, его заветная снежинка, где – то рядом, но где? Вовка совсем уже было отчаялся, ему захотелось заплакать, но, вдруг, он услышал тихий серебряный голосок:
– Не надо плакать. Не плачь, Вовка, ты обязательно меня найдёшь. Найдёшь у большой березы.
Вовка жил у самого леса, в городе Гатчина.
Лес у него был через дорогу, но, почему – то он назывался Приоратским парком. Хотя на парк был совсем не похож.
Потому что, перейдя через дорогу, далее по тропинке между разросшихся кустов акации, выполняющих роль живой изгороди, Вовка оказывался на большой поляне, на которой стояли деревянные столбы с натянутыми на них проводами. Эти черные столбы гудели, если к ним приложиться ухом. Когда Вовка сказал об этом маме, она ответила, что по проводам, которые протянуты между столбами, идёт ток. Сколько Вовка ни смотрел на эти провода, он никогда не видел, чтобы по ним кто – то ходил. Птицы, правда, очень часто сидели на этих проводах, но ходить по ним, никто не ходил.
– Ладно, – думал Вовка, – Что – то эти взрослые не договаривают. Вот, стану взрослым, буду всё знать, никогда никого не буду обманывать. Маме он этого не сказал.
На поляне они с мамой летом часто играли в мяч – кто дальше его закинет или кто лучше поймает. Играли в лапту, в футбол, в бадминтон. Но с ракеткой и воланчиком у Вовки ничего не получалось – то он совсем не попадал ракеткой по воланчику, то, если Вовка попадал по воланчику, он улетал неизвестно куда – во всяком случае совсем не туда куда надо.
Интереснее всего, если с ними играл Каштан.
Каштан – это рыжая Вовкина собака, которая охраняет их дом, сидя у будки на цепи. Но, Каштану на цепи сидеть неинтересно и, чтобы Каштану и Вовке не было скучно, их отпускали играть вместе.
С Каштаном Вовка самостоятельно мог бегать на поляну. Взрослые были абсолютно спокойны, потому, что знали, пока они вместе, с Вовкой ничего не случится – Каштан за ним присмотрит. Вовка думал иначе и считал, что это он смотрит за Каштаном, а не Каштан за ним. Но вслух своих мыслей не высказывал.
Если пройти всю поляну, дальше по тропинке через кусты, то сразу, за большой березой, находится обычная парковая аллея, посыпанная гравием, которая опоясывает весь парк. Правда местами она совсем сужается, превращается в узенькую тропинку, местами совсем пропадает, но потом опять расширяется и становится обычной парковой аллеей.
На березе мама сделала Вовке качели. Не совсем обычные качели, а всего лишь палка, привязанная на веревке к нижнему суку ствола. На эти качели мама подсаживала Вовку – самому ему до этой палки было не дотянуться – и, он, повисая, цеплялся обеими руками за палку, а мама раскачивала его вверх и вниз, вверх и вниз. Перед глазами Вовки то появлялось голубое небо, просвечивавшее сквозь листья березы, то зеленая трава, растущая под ней. У него дух захватывало от такой смены картинок – небо – трава, небо-трава. Самостоятельно Вовка никогда не катался на качелях – во – первых, ему было не дотянуться до палки, во – вторых – мама запрещала Вовке уходить с поляны, даже если он был с Каштаном.
