Жила – была на свете девушка, звали ее Луиза, и была она вроде как все, так по крайней мере это часто казалось. Руки – ноги на месте, голова тоже, глаза голубые, да волосы светлые длинные красивые. Луиза была не глупой девушкой, много чего умела и по хозяйству, да и творчеством разным занималась, всем по – не многу. Могла нарисовать картину не большую, красивую, могла спеть или станцевать, да и обед вкусный также приготовить было ей по силам. Но больше всего ей нравилось придумывать разные истории и потом разыгрывать их в жизни.
И все бы хорошо было, да вот только не отражалась она в зеркалах. И поэтому никогда саму себя не видела, и не знала, какая она, на самом деле, а только имела какое – то смутное представление о себе. И вот так она и жила, верила каждому, кто что про нее скажет.
А люди говорили про нее разное. И доброе, и не очень, но в основном не слишком приятное. А может она так слышала только, Луиза не знала.
Кто говорил, что она глупая девчонка, не красивая, угловатая, страшная в общем. Кто – то добавлял, что у нее руки не из того места растут, что неряха и косорукая, ничего делать не умеет. А иногда уверяли, что она еще и врушка, и вообще гадкая девица, и общаться с ней не стоит.
И плакало ее сердечко горькими слезами от такой обиды. Так несправедливо ее обзывали, ругали, дружить с ней не хотели, иногда толкали, хотя до драки дело не доходило, но Луизу все шпыняли и избегали ее, и слышала она про себя от всех только гадости.
Терпела Луиза такое отношение к себе долго, терпела как могла, но только как – то раз не выдержала она такого отношения к себе и сбежала в лес, от людей подальше, чтобы не слышать про себя такое ужасное.
Луиза решила, чего же я буду всех людей пугать и раздражать, раз я такая гадкая, страшная, глупая, да и руки у меня не как у всех, ведь я все равно никому не нужна, они даже и не заметят моего исчезновения.
И Луиза брела по темному холодному лесу даже не задумываясь, куда она бредет, и зачем. И таким образом забрела Луиза в самую чащу лесную. Она так уже устала, сил у нее не осталось совсем, да и куда еще то брести и зачем, Луиза не знала и не понимала.
Присела она на поваленное дерево, хотела поплакать, да слезы куда – то подевались все, видимо по дороге все растеряла. Тогда решила Луиза:
– все, не пойду больше никуда, здесь останусь, пусть меня волки лучше съедят, не хочу больше быть чудищем среди добрых и хороших людей, не нужна мне такая жуткая жизнь.
А тут вдруг, под огромной сосной кто – то шевелится. Луиза даже испугаться не успела, как у нее только мысль промелькнула:
– вот и все, смерть моя пришла и сама меня нашла.
Зажмурилась Луиза и вдруг, чует, что ее кто – то за коленку трогает. А у смерти то рука не холодная, теплая, только шершавая, – подумала Луиза.
А тут голос, и говорит ей:
– Иииии, красна девица, ты чего это удумала?
Говорящая смерть – подумала Луиза и открыла глаза. И видит – стоит перед ней Старичок – Боровичок, ростом с локоток, симпатичный такой, и улыбается в белые пушистые усы и белую бороду.
Луиза уставилась на него во все глаза. Такого она еще не видала. И говорит —
– да чего же я такого удумала? Сказывают люди, что я страшная уродина, гадкая, косорукая, глупая, да и еще много чего ужасного про меня говорят, ругают меня да шпыняют постоянно, сил уже нет это все слышать и терпеть. Вот я и решила, что мне не место среди добрых и хороших людей, зачем их пугать и раздражать, вот и сбежала я от всех. И как – то сюда и забрела.
– А ты что ж, сама – то себя не видала никогда, что ль? – спрашивает ее Лесной Хозяин.
– Нет, дедушка, не видала. Да и как увидеть – то, коль я в зеркалах не отражаюсь?
– Ладно, помогу я твоей беде, – решил Старичок – Боровичок. – Вижу я, что сердце у тебя доброе.
И с этими словами прикоснулся Лесной Хозяин зеленым прутиком ко лбу девицы, и полетела она в разноцветный колодец с такой скоростью, что аж дух захватило. Луиза сначала зажмурилась, но потом открыла глаза, а колодец – то весь ярко переливается всеми цветами радуги, все блестит и сверкает, и несется с такой быстротой, что разглядеть ничего невозможно, а ей очень хотелось разглядеть то, что изображено на стенах колодца. Страшно, но красиво очень.
Летела она так, летела, да и на полянку зеленую и упала. Приземление было мягким, несмотря на такую большую скорость. Интересно, – подумала Луиза. Огляделась вокруг, да и спрашивает:
– И где я очутилась? И что делать – то дальше? И как я назад вернусь?
– Отыщи себя, Истинную, тогда и путь назад найдешь! – услыхала она голос Старичка – Боровичка.
Поднялась Луиза на ноги, отряхнулась, да и пошла вперед. Идет, и видит – а перед ней болото, небольшое такое, но так и чавкает, трясина норовит в глубину утащить. А на той стороне болота стоит терем красоты невиданной. Вот туда – то мне и надо – подумала Луиза. Да только как до него добраться, коли через трясину ведет тропка узкая, камнем выложенная. Да и камни те едва ли на треть на местах лежат.
Посмотрела вокруг Луиза, да и видит – лежит у самого края топи кучка камней, будто нарочно собранная для тропки этой. Да вот беда, все они разной формы.
– Гляди, девка, внимательней! Коль не на то место камень положишь – тут и утопнешь! – прозвучал голос Старичка – Боровичка.
Тут Луиза хотела его спросить, а нет ли другой дороги, да передумала. Повздыхала немного, посмотрела на кучу камней, да и набрала полный подол камней и вступила на тропинку ненадежную через болото, зато терем красивый манил ее. И Луиза стала разглядывать издалека расписной терем необычайной красоты. А узоры на нем были необыкновенные, но Луизе были видны издалека только части орнамента. Долго она любовалась этим орнаментом, а потом опустила глаза вниз на тропинку.
Камни на тропинке лежали не ровно, как – будто их кто разбросал случайно. Понятно было, что по лежащим камням по тропинке не пройти, или надо иметь ноги как у аиста длинные и тонкие. Но я не аист – подумала Луиза, посмотрела на свои ноги, их то она точно сама видела, обычные человеческие ноги, вполне себе стройные ножки. Потом она стала изучать содержимое своего подола, чего она там набрала – камни, камни и камушки. Так, все разные и странные, неправильной формы, а есть очень даже и ровные, как – будто правильные.