1. Пролог
– Софья! – крик, будто кинжал, вонзился в спину, вынудив споткнуться на очередной ступеньке.
Я бежала вниз, на ходу смахивая предательские слезы. Нет, слезы-то как раз были честными, в отличие от ситуации. Взбаламученные слуги Его преосвященства шарахались, увидев летящую гостью, закутанную в легкое летнее одеяло по грудь, и спешили расступиться, не ввязываясь в погоню.
– Соня!
Плевать на все. Бежать! Схему коридоров замка я выучила еще в прошлый раз, а потому без труда сворачивала в нужных местах, не стесняясь пользоваться служебными ходами. Кто строит такие огромные дворцы? Даже дыхание сбилось, пока добралась до главной двери.
– Леди, – невозмутимый дворецкий на входе кивнул мне, преградив путь.
– Сударь, лучше вам не стоять на моей дороге, – тяжело дыша, бросила я, намереваясь прорваться штурмом. К черту все, живой не дамся.
– Я знаю. Ваша шуба, миледи.
Я моргнула. Мужчина протягивал мне мою шубку и берет, которые я отдала ему перед кабинетом господина.
– Да стой же, Соня! – Рэйн показался наверху лестницы, застыв лишь на мгновение.
– Если не поспешите, вряд ли покинете наш дом в таком виде, – мудро заметил мажордом, с закрытыми глазами перехватывая одеяло и на пару секунд прикрывая меня от господина, дав время закутаться в одежду. Священник перепрыгивал через ступеньки, а я потянула на себя массивную ручку, вдохнув запах свободы.
– Спасибо, – дворецкого стоило поблагодарить.
– Нужна будет помощь – найдите Кристофа Диккенса, – подмигнул пожилой джентльмен, закрывая за мной дверь.
Разве его зовут не Жозеф? Ладно, подумаю об этом позже, а теперь уходить огородами, отстреливаясь из трофейного карабина.
Во дворе огромного замка еще не знали, что хозяин вновь ловит глупышку, сунувшуюся в западню, а потому тихая зимняя ночь бесшумно шагала по сугробам, оставляя следы поземкой. Я бросилась к калитке, у которой зевал стражник, увязая по щиколотку в пушистом снеге. Вот и чудесно, по следам меня мгновенно вычислят, дадут по шапке караульному, и ни одна распутная мышь больше не проникнет в замок этим путем.
– Чего тикаешь, как будто беса увидала? – некрасиво зевнул Дюк, опершись на алебарду.
– Скоро узнаешь, – пряча лицо в воротник, буркнула я.
В темноте не разглядишь, куда направилась беглянка, так что, резко сменив траекторию, ноги бросились к краю небольшого рва, через который обычно ведет дубовый мост, ныне поднятый по ночному времени. За спиной в замке неторопливо зажигались огни, видно, обитатели решили, что я буду прыгать у рва, не в силах форсировать природное препятствие, а потому возьмут меня тепленькой и рыдающей от безысходности.
Одинокая слезинка скатилась по щеке и застыла на подбородке.
– Господин Истинный, явите мне луну, а то хоть глаз выколи.
Уставшие от моих просьб небеса лениво потянулись, обозрели ночную землю и нехотя осветились неярким лунным светом, пробивающимся из-за туч. Плохенькая иллюминация, но снег делает свое дело, и капельки бриллиантовой пыли засветились у леса, куда только хватало взора.
– На дорогу нельзя, увидят, – примеряясь к прыжку, я пыталась разглядеть точку назначения. – Значит, к опушке леса и оттуда в два перехода до города.
Сзади заскрипела калитка, зашумели голоса, прекрасно слышимые в зимней тишине, значит, через пару минут увидят и меня. Кончики пальцев закололо, будто я взяла в руки ежа или прикоснулась к кактусу, и искорки магии засветились на ладони. Не слишком родные, но веселые голубоватые брызги дара нетерпеливо завозились, мол, давай же, хозяйка, пусти нас в дело. И, проведя рукой по воздуху перед собой, я поколебала пространство, превратив его в расплывчатое марево. Марево ширилось, дрожало и размывало пейзаж, прокладывая туннель масштабного перехода.
Прыгнуть на несколько метров можно и по щелчку пальцев, а вот чтобы преодолеть километры с пригорка вниз, обманчиво близкие и прекрасно видные, нужно подстраховаться.
Наконец воздух завертелся в невидимую воронку, приглашая меня в путешествие. Миг для меня и километры для дара, нетерпеливо прыгающего бликами в волосах.
– Госпожа! – завопили сзади за секунду до того, как воронка схлопнулась за спиной, а перед глазами выросла ель.
***
– Прыгнула, – со страхом отчитался караульный, не смея поднимать глаза на господина.
Одетый совершенно неподобающе – ни погоде, ни званию – хозяин замка со свистом втянул в себя воздух сквозь сжатые зубы и поднял руку, дабы пришибить наглеца на месте. Холодный воздух ничуть не охлаждал гнев графа, одним лишь чудом не убившего растяпу-стражника, выпустившего девушку из двора. Даже оплеуху олуху не дашь, потому что, говоря откровенно, оплеухи заслуживал сам епископ.
– Значит, прыгнешь за ней, – процедил он, до боли стискивая кулаки. – Поднимай стражу, несите фонари и только посмейте не перерыть овраг. Прокляну.
– Будет исполнено! – перепуганный караульный дал стрекача к личной графской казарме, где отсыпалась стража. Проклятья божьего ближника куда страшнее порчи или сглаза, насылаемых зловредными ведуньями.
Лорд тяжелыми шагами двинулся к выходу, не обращая внимания на промокшие домашние туфли. Могла ли она правда прыгнуть в заснеженный овраг, спасаясь бегством? Еще вчера Его преосвященство сказал бы, что могла, смелости Софи не занимать. Но сегодня в свете открывшихся обстоятельств лорд епископ был совершенно ни в чем не уверен.
Узкие девичьи следы в самом деле вели к краю оврага и обрывались, будто лихая мисс сиганула с обрыва, предпочтя переломы ног и рук обществу светлого графа. На секунду волосы мужчины зашевелились от ужаса, но он тут же себя одернул. Нечего панику разводить на пустом месте, сейчас принесут фонари и он лично убедится, что его воз… знакомая не так проста, как кажется.
– Копуши, – проворчал он, присаживаясь у крайнего следа.
Как назло, небесное светило окончательно скрылось за тучами, кинув прощальный луч на снежную гладь. Но и в этом отголоске света Его преосвященство успел рассмотреть нетронутый белый покров, уходящий вниз.
– Не прыгала. Тогда как сбежала?
Очень правильная и своевременная мысль. Такая же своевременная, как вопрос, что за девку госпожа управляющая хотела кликнуть в их первую встречу, если она сама – единственная девушка во всем «Колокольном перевале».
– Идиот, – проворчал епископ под нос, прикладывая комок снега к горящему лбу.
Как?
Нет, не так.
Как?! Как он не почувствовал в Софье другорянку еще в их первую встречу? Он тщательно обыскал весь город, ездил в столицу и по близлежащим городишкам, везде старался уловить знакомый чуть сладковатый запах выходца из другого мира, который не перебить ничем – запах страха попасться, запах желания скрыться, запах злости загнанного в ловушку человека. Коктейль из аромата человеческих эмоций за версту шибал от любого другорянина, и чувствовать его могли только Корвины. Почему же он не почувствовал?
