2 апреля 1999 года,
3 часа 15 минут
Ирина не любила ночь. Ее деятельная натура каждой клеточкой противилась бездействию и отдыху – а ночь у нее ассоциировалась именно с этими понятиями. За ночь Ирина могла проснуться три или четыре раза и всякий раз немедленно хваталась за будильник, считая, сколько еще времени осталось до его нудного сигнала. Ей казалось, что драгоценное время безвозвратно теряется, что самое лучшее в своей жизни она могла бы сделать именно в эти часы, и надо же такому случиться, что природой определено предаваться такому бесполезному делу, как сон.
Поэтому ночные телефонные звонки, случавшиеся, к слову, довольно часто, она очень любила и ценила – они означали, что та машина, которую она создала и запустила собственноручно, продолжает работать даже ночью, и именно в эти тихие, кажущиеся ей бессмысленными часы кто-то испытывает в ней жгучую необходимость…
Но в этот раз переливчатый сигнал телефона не вызвал в ней обычного оптимизма. Ирина всегда спала очень чутко и трубку схватила почти моментально, успев за это короткое время выстроить в голове целый ряд возможных собеседников и даже определить стиль поведения с каждым из них, но знакомое тяжелое дыхание из трубки заставило ее встревожиться. Появилось предчувствие: дело плохо. Что это задело, и почему оно так плохо, Ирина не могла себе даже представить, но предчувствие было достаточно явственным, чтобы вынудить ее немедленно задать главный вопрос:
– Что случилось, Марк?
– Плохие новости, Ира. Только что арестовали Антона.
Ирина откинула одеяло, сбросила с себя тяжелую руку Сергея и резко села на кровати. У нее было много знакомых с тем именем, которое ей назвал Марк, но сейчас она ни на секунду не усомнилась, о ком именно идет речь.
– За что?
– Пока мне известно вес только в самых общих чертах. Но дело, похоже, вязкое. Его обвиняют в убийстве. Час назад он ворвался в какую-то квартиру и из пистолета в упор расстрелял хозяина.
– Черт! Его взяли на месте?
– Да, он даже и не пытался скрыться. Он приказал супруге хозяина сидеть тихо, а сам прошел на кухню, достал из холодильника бутылку водки и расположился там, глотая рюмку за рюмкой. Супруга хозяина сначала подчинилась его приказу и почти полчаса лежала в постели, боясь пошевелиться, но потом, когда убедилась, что к ней не проявляют никакого интереса, взяла телефон и вызвала милицию… Его забрали совершенно пьяным, он даже не сопротивлялся. Чтобы установить его личность, позвонили мне…
– Почему именно тебе?
– Антон сам сказал: позвоните Рудневу, он все объяснит.
– Странно. И что же ты смог объяснить?
– Ничего! Мне кажется, он просто хотел, чтобы об этом деле стало известно тебе, но не захотел называть твоего имени. Решил избрать в качестве посредника твоего адвоката.
– Идиот!
– В сущности, он поступил правильно.
– Все равно идиот. За что он пристрелил этого бедолагу?
– Подробности мне пока неизвестны. Если ты даешь мне «добро», я немедленно возьмусь за это дело.
– И как можно скорее, Марк!
– Мне кажется, твое присутствие будет не лишним.
– Хорошо, я собираюсь. Заедешь за мной.
– Понял. Скоро буду.
Услышав отбой, Ирина бросила трубку на рычаги и встала с кровати. Сергей шумно заворочался, подминая под себя обе подушки, а когда сквозь сон понял, что место справа пустует, приоткрыл глаза. Ирина включила ночник, и Сергей тут же прикрыл лицо ладонью.
– В чем дело? Который час? – едва внятно поинтересовался он.
– Рано еще. Начало четвертого.
Ирина сняла ночнушку, влезла в шлепанцы и, шаркая по паласу, направилась в ванную. Сергей в спину спросил:
– Куда ты собралась?
– Сейчас за мной приедет Руднев. Антона арестовали.
– Какого Антона? – Сергей никак не мог отделаться от сна и все еще туго соображал. – Начальника твоей службы безопасности?
– Какого, к черту, начальника! Антона – моего брата.
Сергей сразу перестал подминать под себя подушки и приподнял голову.
– Что он опять натворил?
– Дело серьезное.
– Мне поехать с тобой?
– Нет необходимости, я с Марком.
В ванной она привела себя в порядок. Она умела делать это быстро – научилась за последние годы, и теперь ей казалось странным, как раньше она позволяла себе тратить на это долгие часы. Впрочем, раньше и косметика у нее была не лучшего качества, даже после крошечной чашки кофе приходилось заново подводить губы помадой, а уж о той дешевой туши для ресниц, которая через полчаса осыпалась черными крупинками, образовывая под глазами большие темные синяки, она всегда вспоминала с содроганием. С той поры изменилось многое, косметическая промышленность не стояла на месте, да и контуры для губ Ирина, ничтоже сумняшеся, сделала «вечными» – нанесла татуаж в салоне красоты, вычислив, что тем самым сэкономит себе массу времени, однако до сих пор не могла избавиться от привычки время от времени украдкой смотреться в зеркало, проверяя, в порядке ли у нее губы и не появились ли под глазами прежние «синяки». Одно время она испытывала сложности с прической, а когда поняла, что длинные волосы требуют слишком тщательного ухода, безжалостно отрезала темно-русую груду волос и, после краткого обсуждения все в том же салоне красоты, сделала стрижку «под мальчика»…
Когда она облачилась в темно-синий брючный костюм, одно из самых строгих своих одеяний, под окнами раздался гудок автомобильного клаксона. Ирина посмотрела на часы – со времени звонка Руднева прошло двадцать минут. В дневной сутолоке Марк никогда не смог бы добраться до ее дома в столь короткий срок, но сейчас была ночь, вернее – раннее утро.
– Чмок-чмок, – сказал на прощание Сергей, снова начиная подминать под себя подушки.
– Чмок-чмок, – ответила Ирина и вышла из дома.
В темноте у ворот горели красные габаритные огни огромного «Лендровера» – машины Руднева. Приметив вышедшую из дома Ирину, Марк немедленно выскочил из салона и почтительно открыл дверцу.
– Спасибо, Марк. Ты еще что-нибудь выяснил?
Руднев сел за руль и тронул машину с места, объезжая большую лужу, поросшую по краям ледяной коркой.
– Несколько звонков я сделал, но это пока только меры предосторожности, на всякий пожарный. Звонил своим друзьям из милиции, даже связался с прокурором, хотя он был еще не в курсе дел… Но есть и кое-что поинтересней. Теперь я начинаю понимать, почему твой брат решил прежде всего связаться с тобой, а не с кем-нибудь из своей «братвы».
– Не тяни, Марк, говори же!
– Мне известно имя убитого, и тебе это может не понравиться.
– Ну!
– Это Медведев.
– Фамилия не такая редкая, как тебе кажется, Марк.
– Речь идет о том самом Медведеве. Олег Иванович Медведев, пятьдесят второго года рождения. Извини, Ира, но, насколько мне известно, в свое время вас с ним связывали некоторые отношения… хм, личного плана.
