Предисловие к русскому изданию
Верно выбранный псевдоним и правильно составленный гардероб, положенный на яркую легенду еще при жизни – секрет успеха звезды немого кино Полы Негри. Подобно многим красавицам и знаменитостям начала ХХ века, Пола тщательно скрывала свой возраст, очевидно, пытаясь найти эликсир вечной молодости. Ей, увы, не нравилась дата ее рождения, и она придумала запоминавшуюся и вымышленную дату: «Я родилась в последний день прошлого века,» – любила повторять она. Но как бы заманчиво и выигрышно не выглядела дата 31 декабря 1899 года, это не соответствовало истине. Она родилась в Польше под именем Аполонии Барбары Халупец, в местечке Липно 31 декабря 1894 году в семье словацкого эмигранта-жестянщика Ежи Халупца и Элеоноры Келчевской, тщетно выдававшей себя за наследницу польских королей. В таком случае, брак жестянщика и аристократки голубых кровей был бы полным мезальянсом. Итак, отец будущей актрисы за революционную деятельность был сослан в Сибирь в 1902 году. Вскоре Поля с матерью переехали в Варшаву, где она поступила в балетную школу. Там они встретили давнего друга матери Каземира Гулевича, выходца из старинной западно-белорусской шляхетской фамилии. Он стал покровителем Полы и помогал ей всю свою жизнь. Туберкулез помешал девочке танцевать, но, видя ее талант, мать отдает девочку в драматическую школу. Изначально в семье Халупец было трое детей, но двое скончались во младенчестве, и Поля воспитывалась одна. Аполония Барбара Халупец умно и заблаговременно выбрала себе сценический псевдоним Пола Негри, по имени популярной в начале ХХ века итальянской поэтессы Ады Негри. Она сохранила лишь домашнее имя Поля, уменьшительное от Аполонии, в первой части псевдонима, который принес ей позднее мировую славу.
Так как детство актрисы прошло в Царстве Польском, бывшем в то время частью Российской империи, по-русски она говорила очень хорошо, хоть и с легким польским акцентом, что естественно. Сохранились записи русских романсов в мелодичном исполнении Полы Негри, обладательницы глубоко сопрано, близкого к меццо.
Следующая глава жизни Полы перенесла ее на Варшавскую сцену, где в 19 лет она дебютировала в восточном представлении «Сумурун». Ее уже фотографировали и печатали на фотооткрытках, то есть выделяли из тысячи претенденток на звездность. На сцене в Варшаве юную и сексуальную Полу заметили кинопродюсеры немого кино, и в 1914 году она снялась в фильме «Раба страстей, раба порока». После событий 1917-го Полу Негри, уже популярную варшавскую актрису, увидел эмигрант из России, киевлянин Виктор Туржанский, муж знаменитой русский кинозвезды Натальи Кованько, и в 1918 году снял ее в фильме «Суррогаты любви». Следует отметить, что о любви молодая актриса знала к тому времени немало. После успешной премьеры этого фильма, Аполония вышла замуж в 1919 году за польского графа Евгения Домбского. Этот брак продлился два года и был неудачным. Граф был состоятелен и влюблен, но семья мужа не приняла молоденькую актрису неизвестного происхождения. После успеха в Варшаве, где актриса успешно снялась в десятке немых фильмов, последовал Берлин и первые съемки в немецком немом кино. Туда она отправится вместе с Виктором Туржанским. Этот период продлится до 1923 года и памятен двадцатью семью картинами немого кино, в которых снялась Пола. Ее роли были часто в стиле «страдающая вамп», в период женской эмансипации подобное амплуа было редким и оплачивалось высоко. В Берлине она работала со знаменитым режиссером Максом Рейнхардтом и даже снималась в фильмах гениального Эрнста Любича, сыгравшего важнейшую роль в ее судьбе. Это было прекрасным началом долгой кинокарьеры. Пола была музыкальна, свежа, пластична. Ее яркая внешность напоминала библейскую, что впоследствии дало повод для подозрений со стороны нацистов, когда она вновь приедет в Германию в 1930-е годы. Пола Негри быстро овладела немецким языком, возможно, потому что с детства знала кроме польского и русского еще и идиш, либо просто понимала его. Тем более что происхождение ее матери Элеоноры Келчевской так и осталось загадкой.
Именно с Эрнстом Любичем Пола Негри в 1923 году отправилась в Голливуд, где подписала контракт со студией Paramount. Следует отметить, что первые успехи Полы на экране были связаны с новым течением в мире искусства – кубизмом. В моду вошел новый тип красоты – дамы с рублеными, не очень женственными, а скорее геометрическими фигурами. Кроме сцен танца живота в кинопостановке «Сумурун», актриса редко раздевалась в кино. Ее скорее укутывали в экзотические меха, она снималась в крупных шляпах геометрических форм, тюрбанах и модных по окончании Первой мировой войны низких налобных повязках, имитировавших бинтование ранений в голову. Она часто украшала себя колкими перьями хохолка цапли. Ей шел песец, мех шиншиллы, горностай. Но самой геометрически выраженной частью ее внешности было лицо с полу-славянскими, полу-иудейскими чертами, с выпуклыми скулами, модными в 1920 году. Подобный кубический тип лица был и у Асты Нильсен, знаменитой датской дивы немого кино. Но мода изменчива, она быстро меняет свою траекторию, и типаж Полы Негри к середине 1920-х годов вышел из моды. Ей пришлось продумывать новую форму лица и закрывать его набриллиантиненными локонами, стараясь придать ему более узкую и вытянутую кукольную форму.
В макияже Пола Негри часто пользовалась глубокими темными тенями, характерными для образа женщины-вамп, выбеливала лицо и нередко рисовала себе пикантную мушку – то над губой, то у глаза. Но главным ее «изобретением» был красный лак для ногтей. Введение его в моду в 1920-е годы в Голливуде, как правило, приписывают именно Поле Негри. Красные, или окровавленные, как говорила сама актриса, ногти были важным элементом образа женщины-вамп, кого часто играла героиня этой книги. Особенно запоминающимся костюмом Полы Негри был ее образ русской царевны Федоры в фильме «Москвичка» 1928 года, где она появилась в высоких сапогах-казаках из кожи белого цвета на каблуках, песцовой шубке в русском эмигрантском стиле с шапкой из меха белого песца. Этот головной убор потом повторила Джеральдина Чаплин в фильме «Доктор Живаго» (1965) и Барбара Брыльска в фильме «Ирония судьбы, или С легким паром» (1976), что ввело подобный зимний головной убор в моду. Следует отметить, что Поле Негри также приписывают соперничество или даже вражду с Глорией Свенсон, другой голливудской дивой, американкой с европейским корнями. Обе были притчей во языцех, хедлайнерами модной кинопрессы, миллионершами и кинозвездами, известными своими любовными похпждениями. Одним из мужей Полы стал грузин из Батуми, самозванный «князь» Сергей Мдивани (1903–1936). Брак продлился 4 года, начался гламурно в 1927 году и окончился печально в 1931-м. Братья Мдивани, дети грузинского офицера царской армии, а их было пятеро – три брата и две сестры, попали в эмиграцию через Константинополь и самолично провозгласили себя князьями, так как это было очень модно в те годы. Атлетически сложенные, любившие конный спорт наездники, спортивные плейбои с кавказской внешностью, они отличались обходительными манерами и были известны рекордным количеством браков со знаменитыми и богатыми дамами в США, тем самым создав себе прозвище «женящихся Мдивани». Среди их жертв была и Пола Негри, богатая, успешная и верившая в искренние чувства молодого мужчины. Известен анекдот той поры: отец самозванных князей, Захарий Мдивани, любил повторять, что он единственный, кто унаследовал титул от своих детей. Но Пола либо не знала о подлоге с титулом ее молодого грузинского мужа, либо была сама соучастницей. К аристократам ее тянуло, как, впрочем, и ее конкурентку, Глорию Свенсон, ставшую однажды французской маркизой де ла Фалез де Кудрэ. Как бы то ни было, но после первой брачной ночи с «грузинским князем» Пола сообщила журналистам, что это ее настоящий брак по любви.
