Война за Чашу Бессмертия. Предисловие и главы 1-3
Предисловие. Покои Ушедших.
Они спускались всё глубже, продвигаясь по высеченным прямо в скале широким, но извилистым проходам. Шли в полной тишине, даже шаги были почти беззвучными, лишь тихо потрескивали факелы, освещающие дорогу. Сразу за двумя передними факельщиками четверо несли носилки, на которых угадывались очертания тела, накрытого сверху чёрным траурным покровом. За носилками следовали остальные участники похоронной процессии. Каменные лестницы, переходы и пещеры сменяли друг друга. Казалось, им не будет конца, что идти придётся целую вечность. Наконец впереди забрезжил свет. Горело пламя в чашах двух больших светильников. Светильники держали в руках огромные, в два человеческих роста статуи, изображавшие скорбящих женщин в длинных одеждах с распущенными в знак траура волосами. Статуи стояли по обеим сторонам широкого прохода, ведущего в следующую пещеру. Дорогу туда закрывали изящной работы ворота в виде узорчатой решётки. Посеребрённые прутья переплетались в сложном изысканном узоре и сквозь металлическое кружево было видно, что лежащая за ними пещера огромна. Ряды мраморных плит уходили в темноту, над большинством из них возвышались статуи, изображающие вождей, воителей, магов и мудрецов древности, погребённых здесь.
Но сейчас решетчатые ворота были закрыты. А перед воротами неподвижно стояли три фигуры в длинных мантиях с капюшонами, почти полностью закрывающие лица своих обладателей. Одновременно шагнув навстречу пришедшим, они преградили дорогу, останавливая процессию.
– Приветствую вас, Хранители Покоев Ушедших! Почему вы препятствуете нам?
– Тари из Дома Высоких Трав, Совет Светлых лордов решил, что твой отец, Олоирн из Дома Высоких Трав, выступивший против решения Совета, не может быть погребён в Зале Героев. Для него приготовлено место в одном из малых залов среди прочих воинов вашей крови.
Один из шедших сразу за носилками вскинул голову. От резкого движения капюшон плаща свалился с его головы, открыв красивое, смелое лицо, обрамлённое гривой светлых волос, отливавших золотом в пламени светильников. Даже в полумраке подземелья было заметно, как глаза Тари блеснули гневом. Недовольным жестом он мотнул головой, отбрасывая волосы со лба. При этом стали заметны острые кончики ушей, выдававшие в Тари примесь эльфийской крови. Но золотоволосый не принадлежал к племени Перворождённых, как называли себя сами эльфы. Тари был альвом, он происходил из народа, созданного великими эльфийскими магами древности из детей человеческой расы, разными путями попадавших на службу эльфам. Из числа альвов были и остальные его спутники. А вот все трое Хранителей были из чистокровных Перворождённых. Однако ни смирения, ни почтительности ни в позе, ни в голосе Тари заметно не было. Напротив, в его словах были слышны лишь гнев и вызов.
– Ты хочешь сказать, о Хранитель Покоев Ушедших, что моему отцу даже после смерти отказано в тех немногих почестях, которые Светлые лорды ещё изволят нам оказывать? Он всю жизнь сражался за Звёздный трон и вот она, благодарность Совета!
– Совет помнит о его былых заслугах и лишь благодаря им тело твоего отца обретёт покой в этих пещерах, а дух его уйдёт по Звёздному мосту в Изначальный мир. Но среди Перворождённых героев нет места тому, кто отказался подчиниться приказу Совета. Идите за мной, мы проводим вас к месту его упокоения.
Не дожидаясь ответа, Хранитель двинулся прочь, оставив своих товарищей перед так и не открывшимися воротами. Дождавшись кивка Тари, носильщики двинулись следом за Хранителем, а за носилками потянулись остальные альвы. Миновав ещё несколько подземных коридоров, процессия попала наконец в зал, так же заставленный рядами каменных саркофагов. Ближние были закрыты сверху тяжёлыми плитами, на которых были высечены гербы или изображения покоящихся внутри. Дальше шли более свежие захоронения. На многих саркофагах резьба почти отсутствовала, на плитах были высечены лишь имена умерших. Не задерживаясь у них, Хранитель прошёл в дальний конец зала, где ещё имелись свободные саркофаги, пока ожидающие своих владельцев. По его знаку носилки опустили рядом с одним из них, после чего Хранитель откинул ткань, закрывающую лежащие на носилках останки. Затем он отошёл в сторону, давая возможность остальным участникам похорон проститься с умершим.
При жизни покойный, вероятно, обладал высоким ростом и завидной статью, но сейчас его тело было напоминало мумию, высохшую под безжалостным солнцем Великой пустыни. Умерший был облачён в доспехи, казавшиеся сейчас слишком большими для ссохшегося остова. Обтянутые пергаментом высохшей кожи руки сжимали рукоять обнажённого меча. Прямого и изящного, отменной работы. Но это явно было боевое оружие, а не парадная безделушка придворного франта.
Собравшиеся стояли молча, лишь склонив головы в знак уважения к умершему. Затем по одному они подходили, кланялись покойному и уходили к выходу из зала.
– Благодарю тебя за помощь,– произнёс Тари, обращаясь к неподвижно стоящему Хранителю.– Благодарю, хотя и не слишком в ней нуждался. Дорогу сюда я знаю. Слишком хорошо знаю, очень уж часто в последнее время мне приходилось ходить по этому пути.
– В тебе говорит гнев и скорбь утраты, Тари из Дома Высоких Трав. Скорбь живёт и в моём сердце, твой отец действительно был великим воителем, и мы сохраним память о нём и сложим песню о его деяниях. Поэтому я не стану сердиться на твои слова. Но впредь следи за своим языком, Идущий Следом. Не все Перворождённые наверху будут столь же снисходительны к таким речам.
Тари собрался было что-то ответить, но один из спутников остановил его, мягко положив руку на плечо. Тари стремительно повернулся, но остановивший его продолжал удерживать руку на плече товарища и новые гневные слова не прозвучали.
– Я запомню твой совет, Хранитель. Передай лордам Светлого Совета… – тут Тари запнулся, но стиснул зубы и продолжил, хотя изначально сказать он собирался явно совсем другое. – Передай мою благодарность за то, что они позволили хоть как-то похоронить того, кто многие годы, не щадя себя, сражался по их приказам, защищая Предзакатные Земли. Благодарю и обещаю, что запомню неслыханную щедрость Светлого Совета.
Хранитель в ответ лишь неодобрительно покачал головой. Затем четверо носильщиков бережно перенесли тело в саркофаг и закрыли каменной плитой, на которой рунами было заранее высечено имя покойного. Руны были вырезаны неглубоко, чувствовалось, что у камнерезов было мало времени на работу. После чего все четверо ещё раз поклонились и так же ушли к выходу. Хранитель, неслышно ступая, двинулся следом за ними. У саркофага осталось лишь двое, Тари и его спутник, до сих пор не проронивший ни слова.
