Он глубоко вздохнул, потрогал пояс с мечем и кинжалом, одернул черный котт с изображением красного факела в белом круге. Поправил волосы. Снова глубоко вздохнул.
Неприятное дело, но его нужно делать. Еще раз оглядел грубые серые стены, едва освещенные факелом и потянул тяжелую деревянную дверь. Раздался протяжный скрип. Надо сказать Соломону, чтобы смазал.
Его бросило в пот. Жарко, как в адскойбездне. Он тут же понял, что обманывает себя. Жара ни при чем.
– Роберт, я рада тебя видеть, – раздался голос из глубины комнаты. Милый, нежный голос, заставивший его сердце забиться еще сильнее. Он вытер пот со лба. Вся с таким трудом набранная уверенность улетучилась. Надо собраться, выбора нет.
– Тогда ты безумна. – Слова со скрипом вырывались из пересохшего горла.
– Нет, я просто женщина.
Роберт медленно поднял голову и осмотрел комнату. Серые стены, освещенные языками пламени из очага, давили на сознание, заставляя чувствовать себя неуверенно. Но так должен чувствовать себя заключенный, а не тюремщик. Неспешно, даже слишком, он подошел к столу и сел напротив деревянного косого креста, на котором висела женщина.
Ее рыжие локоны спадали на лицо, на котором не читалось ни ненависти, ни страха. Она смотрела на Роберта так, будто он пришел к ней домой на ужин. Грудь мерно вздымалась под рубашкой. По инструкциям допрашиваемый доложен быть голым, это выбивает его из равновесия с самого начала. Роберт мысленно поблагодарил своих практиков, за то, что те решили не раздевать ее. Видимо, из уважения к нему.
– Ты не женщина, ты ведьма.
– О, Роберт, перестань. Ваше стремление называть любую женщину ведьмой так нелепо, а я не хочу видеть тебя нелепым. – Она улыбнулась. – Я боевой маг.
– В срединных землях так не говорят. Откуда ты? Шпионишь на Арикос? У южан не бывает рыжих волос, но султан нанимает магов со всего мира. На императора запада, или на кого—то еще?
Она продолжала улыбаться молча.
– Ты все мне расскажешь. – Он посмотрел на Игната, молчаливо возившегося с инструментами возле стоявшей в углу жаровни. Уродливое, покрытое сетью шрамов лицо практика было способно развязать язык еще до начала допроса. Жидкие засаленные волосы, спадавшие на лоб не добавляли ему привлекательности. – Я не хочу причинять тебе боль. И нам обоим будет легче, если ты сделаешь это сразу.
– Нет. И умения этого красавчика тут не помогут. Я не чувствую боли.
– Глупости, – раздраженно бросил он. Эта попытка обмана была слишком глупа. – Здесь висело множество ведьм и магов. И я точно знаю, что вы испытываете. Да, меньше, чем простые люди. Но зато вас сложнее случайно убить. Невозможно, имея хилера, а Игнат как раз он и есть.
– О, прости, я вовсе не хотела поставить под сомнение твои умения инквизитора, я знаю, что ты лучший в организации. Но все равно ничего не скажу, я ведь тоже кое—что умею.
По его лицу прошла судорога, когда он кивнул Игнату, приказывая начать.
– Учитывая ее терпимость к боли не будем тратить время на мелочи, начнем сразу с железа? – спросил тот.
Роберт кивнул.
Игнат подтащил жаровню поближе к кресту. Потом перенес туда же столик с инструментами. Немного покопался, вытащил недлинный железный прут и сунул его в жаровню. Комната наполнилась дымом и запахом горячего железа.
– Может нам обоим будет легче, если ты не станешь этого делать? – спросила Мия.
– С чего это? – Он встал и подошел к ней, приблизив лицо так, как будто собирался ее поцеловать.
– С того, что я кое—что для тебя значу.
– Я нарушил ради тебя свой обет.
– Чего стоят обеты, которые можно нарушить ради какой—то ведьмы. – Она замолчала, глядя на него зелеными глазами. Так же нежно как раньше. – Ты обещал, что будешь со мной до самой смерти.
– Я попаду в адскую бездну.
– Значит, мы будем вместе вечно. Мы же об этом мечтали.
– Это не смешно! – закричал он и ударил ее в живот. Она согнулась, насколько позволяли цепи, и начала ловить ртом воздух. – Бог не примет меня к себе, и я будут вечно гореть, и все это ради тебя. А ты меня обманывала все это время! – Он зло посмотрел на Игната, застывшего рядом с прутом, конец которого светился красным. – Приступай, чего ждешь?
Комнату наполнил запах горелой плоти, но крика не последовало. Мия лишь крепко до скрежета сжала зубы.
– Вулпес! Ответь немедленно!
Роберт подпрыгнул от неожиданности. Сапфировый амулет у него на шее вибрировал и, кажется, мог передавать на расстоянии не только голос Генерального Инквизитора, но и его гнев.
– Да, ваше высокопреосвященство.
– Ко мне только что приходили служки Совета. Кардинал Периньен таки выбил разрешение на вмешательство в наши дела. Они сейчас направляются к тебе, чтобы допросить подозреваемую в ведьмачестве, шпионаже и убийстве. Но настоящая их цель – узнать не вступала ли она в порочную связь с одним приором инквизиции.
– Ваше высоко…
– Заткнись, Вулпес! Оправдания, есть у каждого, и меня они не интересуют. Мне нужно, чтобы мой лучший человек не попал на дыбу.
– Спасибо, ваше …
– Благодарности так легко произносят, потому что они ничего не стоят. Скоро мне потребуется человек, лично мне преданный и готовый на все. Так что у тебя есть пара минут, чтобы решить этот вопрос, пока они идут в подземелье. Она не должна заговорить.
Разогревшийся амулет перестал вибрировать и замер, перестав передавать мысли кардинала Сулии. Роберт, не чувствуя ног, подошел к кресту. Игнат замер на пол пути от жаровни. Мия смотрела на него, еще ничего не понимая и даже пламя в жаровне и в очаге казалось уснуло.
– Скажи, Роберт, какая твоя любима глава в Священном писании?
– Что? – Этот вопрос сбил его с толку. – Какая теперь разница?
– Ответь, ты же не откажешь мне в этом?
– Книга Пророка Изермии, глава двенадцатая.
– Ооо, мальчишки, – улыбнулась Мия, закатив глаза – Что может быть интересней великой битвы армии божественного света с ордой демонов. А моя любимая глава восьмая из книги пророка Фанисеруса. Когда Фимея помогает демону Артекусу спастись от воинства света, разве это не было прекрасно? Настоящая любовь, какая девочка не мечтает о таких чувствах.
– Их поймали и убили.
– Они были счастливы до конца. Мы с тобой тоже умрем, я раньше, ты позже, но скажи, мы будем при этом счастливы?
– Они до сих пор горят в бездне и будут там до конца времен.
Она хотела еще что—то сказать, но он сжал ей рот рукой. Прости меня. Слова не могли бы покинуть рта, даже если бы он попытался их сказать.
Дверь распахнулась и в комнату ворвался взъерошенный Данис.
– Наставник.. там.. посланники Совета, они хотят допросить ведьму. – Его узкое крысиное лицо с маленьким носом выражало крайнюю степень возбуждения. – Брат Соломон ведет их дальней дорогой, но они будут здесь через минуту, – протараторил он, подпрыгивая на месте.
