Любовь возникла при взгляде на изображение святой в притворе храма её имени в Сидаджи Нова в Белу-Оризонти, Бразилия – я там живу. То есть от взляда не на культовое, намоленное изображение, а на картину – как в галерее. Она висит около помещения секретаря. И внимания на неё не обращает никто. А рядом вообще абстрактное полотно…
У католиков, вижу, церковь – только неф, где происходит богослужение. В притворе же ведут себя вольно, будто в магазине… Самоё же картину нарисовала местная художница Жуссара Бразил – полное имя мне поленились сообщить. То есть любовь моя, так сказать, не божественная на корню. Почти как это происходит на улице: увидел человека – и повлекло к нему. Однако только почти. Ибо обычная влюблённость в конечном счёте предполагает половое общение и так называемое понимание. Представлять себе интимные отношения с духом умершей мне в голову по счастью не приходило. А по особенностям моей личности в понимании я не нуждаюсь вообще. Выражения вроде «счастье – это когда тебя понимают», вызывают у меня хохот. Жена не разделяет ни моих взглядов, ни интересов, ни привычек, культуры и языки разные. Но зато у нас есть любовь, которая делает бессмысленным всё вышеперечисленное… Давайте запомним эту мысль: у нас есть любовь.
Я отношусь к живым людям и так называемым неживым, как ангел к ангелу: моя душа общается с душами, а не с людьми во плоти, имеющими те или иные интересы, взгляды, привычки, и культурные особенности. Поэтому, кстати, для меня «живы» все умершие, которых я когда-либо знал. Когда они духовно являются, я радуюсь и любовно беседую с ними в духе, а не спешу в церковь ставить свечку или заказывать панихиду. – Прошу прощения, у меня собственное мировоззрение, при котором я счастлив. А следование принятому в обществе делало меня глубоко несчастным… Клеймите: я – еретик. Но зато – счастливый. Это – выбор…
Любовь всегда предполагает чудо. В моём случае оно состояло в том, что с первого взгляда на картину я почувствовал… Что? Душу святой Лузии? Чувство, с которым художница писала картину?.. – Скорее всего – некую святость, непорочность, которые художнице по внушению свыше удалось передать с помощью её искусства, а мне – почувствовать: скромность, смирение, отрешённость от обыденного… Это были как раз те черты, видеть которые в окружающих мне бы очень и очень хотелось, но… Да.., вы поняли.
Была ли на самом деле таковой святая Лузия? – Кто знает… И не известно, приняла бы она мою небесную любовь, явись ей я теперешний тогда, при жизни в теле. Но – святая Лузия ответила на мою любовь сейчас…?!.. —
Как я об этом знаю? – А мы с ней общаемся. Есть обратная связь. Например, все 280 стихотворений внушены мне духом церкви святой Лузии… Нет, полностью – далеко не все. Чаще Лузия сообщает только отправную мысль при взгляде на её изображение или при соприкосновении с её духом… И это чудо нашей любви…
По-честному говоря, автор всех двухсот восьмидесяти стихотворений – дух церкви святой Лузии. Я только воплотитель, переводчик его языка на русский…
Вот намедни, кстати, святая помогла мне и в технической работе… Сижу, не могу найти заключительную рифму. Посмотрел на Лузию. – Это была статуэтка. – А она взглянула на меня с большим сожалением и сказала в духе, прошу прощения:
– И что ж ты, дурачок, так мучаешься? – А затем «назвала» нужное слово.
Я громко рассмеялся. А имя святой Лузии на обложку не поставишь. Издательство не пропустит, церковь возмутится, да и кто ж такое поймёт?.. Верующие?.. – Ха!.. Скромно замолкаю…
Что это?.. Вторая жизнь Лузии Сиракузской? – В некотором смысле можно сказать и так… Но тот дух, с которым я состою в любовных отношениях, принадлежит ли он именно Лузии Сиракузской в действительности или же он суть нечто иное?.. – Не знаю…
Этот дух по моим ощущениям не покидает район Сидаджи Нова, бытийствует именно в церкви на улице Доктора Жулио Отавиано Феррейра и где-то на расстоянии километра от неё во все стороны. Ибо когда я уезжаю далеко, он за мной не следует. Ему важно быть именно там, невзирая ни на что, в том числе и на нашу лоюбовь. Возможно, он окормляет ещё кого-то, кто ему дорог или дóроги…
А я хожу в церковь на свидания. Причём во внеслужебное время. «Миссы» едва ли созвучны моей любви. Но когда мы с Лузией одни, я получаю полноценное небесное причастие. Полноценное – в том смысле, что по силе духовного воздействия оно многократно превышает самое заметное причастие, которое мне довелось пережить когда-либо обычным путём. Я стал настоящим причастиеманом… Вот и сейчас, пишу об этом – и ощущаю причастие… Не хочу никак определять то, что нисходит на меня, чтобы не смущать читателя… И – плачу… Сейчас моя возлюбленная здесь и дарит мне по вышней воле сокровенное… Обратиться к наркологу, жалуясь на причастиезависимость? – Спасибо, эта болезнь не смертельна…
Великое Непостижимое, благодарю Тебя за непередаваемую благодать гореть сердечной любовью к святой Лузии!.. – За самое большое счастье, которое я испытывал в жизни; за отверзающееся «окно» в Небо, за познание жизни ангельской…
И вот здесь мы подошли к главному. Это главное называется вышеславие. О нём едва ли не все мои сочинения. Многие опубликованы в Интернете.
