Ровно в четыре часа, как и договаривались, я пришла к подруге. Открыл мне ее муж Антон, открыл и сразу уставился на меня как на партизана, вызвавшегося броситься с гранатой под танк.
– Ты прямо как часы, Ксюша. – Антон украдкой смахнул со лба испарину и нервно сглотнул. – Я боялся, ты передумаешь.
– С чего это вдруг? – Я отодвинула его в сторону и протиснулась в квартиру. – Где мои любимые птенчики?
– Подожди! – Антон оббежал меня и преградил путь из прихожей. – Сначала проведем ряд тестов.
– Каких тестов?
Он тотчас же сгреб со столика небольшой фонарик и навис надо мной.
– Открой рот.
– Зачем?
– Так надо!
– Антон, у вас все в порядке?
– Открой рот и высунь язык! – строго приказал Антон.
Я хоть и не поняла, зачем это нужно, подчинилась.
Посветив мне в рот фонариком, Антон обрадовался, похвалил:
– Отлично! Горло не красное.
– А какое же оно? Зеленое?
Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, я сделала смешную рожицу, но муж подруги ее проигнорировал. Он с крайне серьезным видом приложил два пальца к моей шее. Я вздрогнула, но отодвинуться побоялась.
– Пульс в норме! – с энтузиазмом констатировал Антон и выудил откуда-то тонометр. – Теперь померяем давление. Садись на пуф и вытяни руку.
Обреченно вздохнув, я села и вытянула даже две руки.
– Может, объяснишь, что все это значит?
– Разговаривать нельзя! – буркнул Антон, натягивая на мою правую руку манжету. – И постарайся расслабиться.
– Ага, расслабишься тут с вами… – пробормотала я и тут же прикусила язык, встретив рассерженный взгляд.
Тонометр тихо загудел, накачивая в манжету воздух.
– Сто десять на семьдесят, – встревожено отметил Антон, когда на дисплее появились заветные циферки. – Низковато.
– Нормально! – заверила я. – У меня давление всегда такое.
– Может, все же выпьешь кофе?
– От приличного эспрессо я не откажусь. Только объясни сначала, что все это было?
Антон не ответил, убежал на кухню.
В прихожую вплыла Алина – моя лучшая и, чего уж скрывать, самая любимая подруга.
– Привет, Ксю. Отлично выглядишь! – сказала она.
У меня невольно вырвался смешок. Если уж кто и выглядел отлично, то точно не я. К подруге я явилась в растянутой майке и спортивных штанах. Мы с Алиной жили на одной лестничной клетке, – а если идти недалеко, зачем наряжаться? Я торопливо поправила кривой пучок на голове и покосилась на подругу.
Алина, как обычно, напоминала девушку с обложки. Короткое синее платье подчеркивало ее умопомрачительные ноги, а высокая прическа открывала не менее умопомрачительную шею. Мне даже на минутку стало стыдно за себя. Вот есть же девушки! Все успевают: и двойню растить, и за собой ухаживать. А я тут до парикмахерской третий месяц дойти не могу.
Подруга неторопливо оглядела себя в зеркале, после чего с кошачьей грацией впорхнула в туфли на десятисантиметровом каблуке, накинула легкий пиджак. Я, как мать-наседка, заботливо отряхнула с ее подола белую нитку. Алина вдруг заметила лежащую у зеркала инструкцию, с удивлением зачитала ее мне:
– Кашу приготовь рисовую, пюре открой яблочное. Но сразу как проснутся, не корми, дай девчонкам нагулять аппетит. Воду наливай в поильник только из чайника. Не забывай присыпку…
– Вот! – Антон явился из кухни с полулитровой кружкой кофе, протянул ее мне. – Пей.
– Прямо все? – испугалась я.
– Конечно! – Для пущей убедительности он сурово пошевелил бровями.
– Ребят, вы сегодня прям какие-то странные, – пробубнила я, но содержимое кружки в себя таки втиснула.
Чудовищные морщины, залегшие на лбу Антона с моим приходом, медленно разгладились.
– Теперь мои дети в надежных руках, – сказал он, забирая у меня кружку. – Теперь я могу быть спокоен.
– Ну кого ты обманываешь? – ухмыльнулась Алина. – Все равно ты будешь названивать Ксюше каждые двадцать минут.
Подруга поправила цепочку на шее, а потом посмотрела на меня.
– Ксю, не принимай его закидоны близко к сердцу. Дело не в тебе. Дело в том, что кое-кто у нас слишком нервный.
В этот момент из детской донеслось кряхтение. Алина дернулась, чтобы бежать к своим девочкам, но я ее остановила, сказала:
– Все в порядке. Я о них позабочусь. Отправляйтесь уже в кино, пока не опоздали.
На лице Антона отразилась мучительная дилемма. Сегодняшний выход в свет он обещал жене еще три недели назад, но, видимо, так и не подготовился к нему морально.
– Все будет хорошо! – заверила я и быстрей юркнула в детскую, пока кряхтение не переросло в стихийное бедствие.
Сашуля еще спала, а Даша таращилась из кроватки как совенок.
– Привет! – улыбнулась я и взяла девочку на руки. – Как дела?
Малышка доверчиво прижалась ко мне и что-то пролопотала.
– Давай дадим сестренке еще немного поспать, а сами погуляем, – серьезно предложила я, выуживая из кровати крохотного плюшевого зайца.
Неожиданно сзади, прямо как в фильме ужасов, раздался сдавленный шепот:
– Я забыла тебе кое-что сказать!
Я даже слегка подпрыгнула, сантиметров на тридцать. А когда обернулась, автоматически изобразила вредную училку.
– Алина, почему ты все еще здесь?
– Должен заехать Глеб! – прошептала подруга, внимательно изучая мое лицо.
– Куда заехать? – не поняла я.
– Сюда. В половине восьмого. Мы еще не успеем вернуться, так что тебе придется самой напоить его чаем.
Внутри все обмерло. Глеб – двоюродный брат Алины и моя эротическая мечта по совместительству. Мечта, сбыться которой совершенно не грозит.
– Просто он хотел заехать к нам по дороге с работы, – поспешила пояснить подруга. – Чего ему мотаться по пробкам туда-сюда, да? Пусть подождет нас тут. Поиграет с двойняшками.
– Конечно, – кивнула я, изо всех сил стараясь не покраснеть.
– Можете брать все, что найдете в холодильнике: конфеты, пирожные, печенье с вареньем, борщ, – протараторила Алинка и, поцеловав Дашу в висок, быстро вышла.
А я секунд на десять прислонилась к стене, чтобы прийти в себя. Меньше всего на свете я хотела когда-либо еще встретиться с братом Алины.
***
Познакомились мы с Глебом давно, на Алинином дне рождения. Он был с девушкой. С красивой такой блондинкой. Впрочем, на следующий день рожденья сестры Глеб привел уже брюнетку, но тоже красивую. Потом было подряд две рыженьких, после – снова блондинка (новая, даже красивее первой), и лишь в том году на день рожденья сестры Глеб пришел один. И вдруг позвал меня танцевать.
Лучше бы я не ходила! Лучше бы меня накануне сразила какая-нибудь дифтерия со скарлатиной. Как только Глеб обнял меня за талию и притянул к себе, мой организм вдруг чокнулся. Голова закружилась, сердце задергалось в миксе из аритмии и тахикардии, а по спине побежали мурашки.
Тот танец я дотанцевала в полуобмороке, а потом сразу ушла домой, сославшись на мигрень. Я не поняла, что это было, списала все на усталость и волнение.
