Проснулся я от того, что мне свело всю кожу на скуле, притом так, словно ее всю залили клеем, а потом он высох. Пробуждение было тяжким, болело всё, казалось все тело, любая клетка, любой нерв. Мышцы, кожа, живот вообще был просто в шоке, и негодовал, как мог. Картинки постоянно перемешиваются в голове. Как же больно! Пытаюсь сосредоточиться, что-то плохо получается. Боль увеличивается. Непереносимая боль, у которой нет конца и края. Но видел я уже все сносно и смог-таки осмотреться. Картинка перед глазами абсолютно не хотела складываться. Мысли вообще не хотели посещать мою голову. Комната, уставленная врачебным оборудованием и компьютерами, была погружена в полумрак. Четыре неяркие лампочки освещения, помещенные под самым потолком, кое-как разгоняли тьму.
– Пить, – прохрипел я.
Безызвестный голос, упрямо осведомлялся у меня о чем-то. Шум изменил тональность, впрочем, разобрать, о чем говорят, я не мог. Меня перенесли, и я куда-то повезли. Немного и недалеко. Позже снова меня перекинули, и я отрубился. Новое пробуждение, и слышу голос. Мне предлагают подниматься. Да я и сам не против. Интерьер незнакомый, чувствуется в нем явно больница, непонятное оборудование, частично виднеется из стены, и стеклянные шкафы, заполоненные разнообразными колбами. Но все стерильно чисто, и функционально, все с надписями, и всем несомненно часто пользуются.
– Очнулся, герой? Здравствуйте Сергей, Я доктор окрестной больницы. Ты был сильно плох, но как это ни удивительно, я тебя подлатал. Жить будешь. Тебя принесли бойцы сообща с твоим товарищем и отдали нам. Где твой коллега Я бог его знает, испарился на следующий день, как ты у нас в больнице оказался. Про вас говорят что вы герои добрались до нас через всю Пустошь, привезя нам лекарство. А сейчас подымайтесь нужно привести себя в порядок. Душ налево, там же чистая одежда. С душем я справился, поотвисал в нем подольше. Очень хотелось смыть с себя какую то грязь, хоть тело было чистое, но вот хотелось, и все тут. Вышел из кабины в раздевалку. Умылся, почистил зубы. Из зеркала на него глядел молодая персона выше среднего роста. Короткая, практически наголо стрижка. Правильные черты лица, аккуратный нос, губы средних размеров. Бирюзовые глаза, глядели вызывающе. Мускулистый торс, на плече и груди немного рубцов от легких ранений. Сергей умышленно поиграл мышцами, подморгнул своему отражению. Пока осматривался, пошел напор горячего воздуха – ну, это понятно берегут полотенца. Одежда покоится на полке, какую-то робу, только без молнии. Залез в него. Безразмерный скажу вам комбез, можно кого угодно в него запихнуть. С доком мы проговорили около получаса. Он высоко отозвался о моей выдержке и стойкости, во время лечения. Меня он хвалил и относил все к моей выдержке. Не стал его расстраивать, и рассказывать что до сих пор элементарно торможу и с трудом осознаю, кто я и где нахожусь. Мне поступило предложение: проживать в этом городе, здесь. Пособий здесь нет. Врачебное обслуживание нормальное исключительно в городе, а на него еще заработать надо, бескорыстно тут не лечат. Законы как Диком Западе, лишь больше стреляют. Смертность высока, шанса уехать отсюда практически нет. Город подгонял набор солдата новичка: винтовка, нож, одежда, обувь и паёк на неделю. Все взятое со склада долгохрана, потому что все равно по срокам уже выбрасывать. Еще немного коротко обсудили с доктором моё здоровье, он попросил меня задержаться на несколько суток тут – вроде как лечение не закончено. Хрен с ним, а то еще замедленность в реакции есть. В таком состоянии выходить в дикий мир, где высокая смертность это только повысить статистику.
– Слушай, док Я всё понял. Мне надо покумекать над предложением – покидая кабинет доктор, пытавшегося коряво вербовать меня, на службу обронил я
– Должен. Я ж не спорю. Ну вот ты подумай все-таки.
– Меня зовут Сергей Борисов, позывной Скиф. Мне тридцать четыре года, по национальности русский, по мировоззрению тоже. Бывший офицер спецназа. Вместе с майором Максимом Пантелеевым пробившись сквозь инфицированные земли Пустоши, привезли в этот городище вакцину от местной заразы. Земля после войны у нас дикая, живность агрессивная и прожорливая. Во время дивной прогулки заполучил по кумполу, и как результат загремел в больничку. Врачевали меня уже тут. Док вытаскивал и матерился случай, был сложным. Но вытащил, сам не знает, как у него, вышло, случай тяжёлый. За лечение я никому не должен. Город меня облагодетельствовал как здешнего героя спасителя. На следующий день док снова затащил меня к себе для снятия более четких параметров и еще подлечил мой организм.
– Приступим, – оживился он.
Действительно я уже чувствовал себя лет на двадцать пять, при этом чувствовал себя бодро и все негативные эффекты без следа прошли. Гормоны бушевали – просили тело действовать.Так что меня уже тянуло что-то отчебучить, но я удерживался и исполнял все директивы дока. Промучив пять часов, док выгнал меня дрыхнуть. Никакой перегрузки на мозг утречком растормошил меня какой-то тип со словами, что пора оставлять лечебницу.
– Лафа кончилась – тяжело выдохнул, я обозвал его холуем империалистов и объяснил, что таковых в революцию семнадцатого года расстреливали вагонами. Надел футболку расцветки хаки, зашнуровал берцы. Востребовал отвести в столовую и нанести убыток проклятущим эксплуататорам рабочего населения в виде поедания чего-то съедобного, иначе сломаю ему шею и скажу, что так и было. И честно, как мне показалось, безвинно взглянул ему в глаза. Мужик молча их отвел, притащил мне блюда из местного общепита и ждал, пока я наемся. При этом дико и немного с опасением посматривал на меня. Народ в столовой был, и на меня откровенно глазели. Доев, я встал и объявил что готов к труду и обороне.
– Ну веди меня, куда собирался, зомби неразумный, – объявил я рисуясь перед народом. А что? Гормоны бурлили, чего греха таить.
– Чего это я зомби неразумный?
– Ну, а кто же ты? Зомби, тебе понятно, ты все еще жив, несмотря на твою тупость. Ну, а то, что тупенький ,это понятно и так.
Дотопали до какого-то типа в кабинете, там выдали остатки моих вещей с которыми я попал в больницу. Получил благословение не сдохнуть в первые минуты, а то всех разочарую, и проводник, повел меня к выходу. Возле выхода стоял док. Удивительно, даже не ожидал его тут увидеть.
– Привет, док я рад тебя видеть! Док я не знаю, что произнести и как поблагодарить. Да и не умею прощаться совсем, но надеюсь, еще увидимся.
Простились как-то скомкано. Подцепил я сумку и выбежал во двор. Град повстречал меня ночью, небольшим дождиком и жарой. Как это совмещалось, я не понимаю, но факт. Вытурили меня с больницы, показав направление: там дом, на нем написано «Администрация», разберёшься.
