Высоко в вечернем небе вспыхнула яркая белая точка. Шла строго на центральную башню улья.
– Тихо, ребят, – Анна остановила группу. – Ждём.
Люди находились у выхода на купол, в основании башни с винтообразно закрученным пологим скатом вместо лестницы.
Полковник Мун тоже пошёл со своими связистами. Поднимались, таща оборудование на себе. Держались руками. Угол расположения конструкции позволял двигаться по ней только так – на четвереньках. От верхней точки сердечного корабля до потолка улья ещё десять метров, и три внутри башни до выхода. И вниз – до «пола», ещё почти двести. Сорваться отсюда – верная смерть.
Но откладывать установку антенн до прибытия специалистов со снаряжением было нельзя. При пролёте корабля-охотника над ульем всё должно выглядеть так, будто людей здесь нет. Поэтому до прокладки кабельной линии нужен чёткий график пролёта наблюдателей. Надо знать, сколько есть времени на то, чтобы безопасно отключить защитные системы улья, доложить обстановку, принять указания и снова уйти в глухую радиоизоляцию.
Вот за этим и пошли на «крышу» улья. Пока Анна смотрела на точку охотника в небе, парни за её спиной начали собирать антенну.
– Лазарева, ну что?..
Полковник Мун внимательно взглянул на Анну, держа блокнот и ручку наготове. На сетчатке глаз Лазаревой работал внутренний монитор биологического передающего устройства пришельцев. Также как у мегистотериев глаза подсвечивались изнутри, когда БПУ функционировало в коммуникационной сети. А сейчас Анна следила за взаимодействием охотника и сердечного корабля.
– Опрашивает нас, – ответила она.
– Опрос системы через две минуты после установки связи, – Мун быстро записывал. – Сначала осматривает.
На внутреннем мониторе БПУ Анны компьютеры обменялись запросами и ответами, появилось сообщение об успешной проверке, но охотник ещё был над головой и связь с ним пока не прервалась.
Мун следил за цифрами:
– Пять минут, шесть…
– Всё, – Лазарева увидела, что значок обмена данными погас.
– Над нами летит медленнее, – покачал головой Мун. – Итого: шесть минут двадцать секунд – наша мёртвая зона каждые два часа.
Анна высунула голову из довольно большого проёма, рассчитанного под рост мегов, проводила взглядом удаляющуюся точку в небе, и кивнула:
– Можно.
Она первая вышла на купол, но сделав пару шагов, остановилась. Вид был потрясающий. С этой точки ещё никто не смотрел. Никогда. Мун и двое связистов вынесли антенны и блок питания и, поставив всё на поверхность, тоже не сразу взялись за дело.
Диаметр купола составлял всего километр, но стоящим на нём людям, он казался уходящим вдаль полем с ровными бороздами бионейросети. Жёсткий под ногой, с фиолетово-синими разводами и чёрными прожилками между накрепко впаянными в живую ткань органическими пластинами брони.
С высоты было хорошо видно огромный чашеобразный антигравитационный порт, размещённый по архитектурному плану «хозяев» недалеко от трёх ульев, и бескрайнюю степь по обе стороны от него. А сверху, словно перевёрнутый хрустальный бокал, всё накрывал купол темнеющего, удивительно чистого неба с проступающей луной.
Люди стояли ещё минуту, но наконец собрались силами и духом и начали установку антенн. Анна подняла над устройствами «капюшон» из субстанции, чтобы при осмотре сверху их не было видно.
Едва антенны запустили в работу, на поясе Муна ожила рация:
– Товарищ полковник, есть сигнал.
– Отлично, – улыбнулся Олег. – Мы спускаемся.
Но сразу не пошли. Ещё полюбовались видом. Небо над степью темнело, и поверхность купола светилась ярче.
– Анна, а дальше тебя как? – внезапно спросил Мун. – Три часа мы тут с тобой разбираемся, а я только знаю, что лейтенант Лазарева.
Пока было совсем не до знакомства, да и сейчас не до него, но Олег уже понял, что с лейтенантом они сработаются. Ответственная женщина, и умная, и действует чётко. Не зря Бестужеву нравилась.
Лазарева усмехнулась, взглянула в глаза полковника, ярко-выраженного азиатского типа – карие, со складками верхнего века у внутреннего угла.
– Для вас можно Анна, – сказала она.
Полковник Мун был старше её на десять лет, выше на четыре звания, и, в общем-то, человек вроде хороший.
– Спасибо за доверие, – усмехнулся Олег. – У меня отчество сложное для русского произношения: Кимович. Если выговариваться будет плохо, зови Олег.
– Или Олег Кимыч, – предложила Анна.
– Обычно так и зовут, – кивнул тот, и заодно спросил: – Анна, ты почему лейтенант? Вроде, взрослая уже.
– Так я ж с гражданки пришла, – ответила Лазарева. – В двадцать пять только.
– А, – покачал головой Мун. – Не сиделось тебе спокойно.
– И не говорите, Олег Кимыч, – согласилась Анна.
Скрипнул голос в рации:
– Товарищ полковник, нам нужна Альфа, отключить электромагнитное поле.
– Уже идём, – ответил Мун.
– Я могу отсюда, – сказала Лазарева. – Засеките время.
Поле нужно было включить обратно сразу после сеанса связи. Олег кивнул. И Анна отдала команду компьютеру по БПУ. Сверкающая паутина бионейросети на башнях электромагнитного удара померкла. Совсем не погасла, но визуально отключение обозначилось менее интенсивным сиянием.
– Всё, за работу, – приказал Мун.
Они вернулись в башню, проскользили на пятой точке по спуску до самого корабля, встали на «морду», коей назвали кабину на его верхушке. Путь вниз оказался легче, хотя сильно придерживали себя руками. Если разогнаться на длинном винтообразном спуске, можно и не удержаться на витке.
Анна отправила остальных вперёд, сама задержалась. Хотелось перевести дыхание. Если бы не чувство тоски, всё было бы отлично. Настроение у всех держалось на подъёме, несмотря на всеобщий страх ткнуть не туда пальцем и нарваться на какую-нибудь защитную систему.
Лазарева была предельно сосредоточена, внимательна, напряжена, и… скучала. Первые часы – самые тяжёлые. Кажется, Дмитрий и Костя только стояли рядом, дышали, говорили, но сейчас… они далеко.
Мысленно-эмоциональная связь сделала Анну зависимой от них обоих. Была потребность снова ощутить их в своей голове, потереть ладонями их мегистотерьевские морды, почувствовать касание горячих тел. Они были нужны ей физически и ментально, и без них Лазаревой казалось, что она осталась одна в пустыне. А люди рядом, словно находились в параллельном мире. Не в её.
В мире Анны виртуальная среда управления корабля присылала своей Альфе отчёты о состоянии систем, показывала спящих особей, пробегая по общему каналу связи через их сознания. Это были интересные включения.
Лазарева видела предупреждающее сообщение о плановой проверке, и оказывалась стоящей в поле под молочно-пенным небом с фиолетовой травой. А вокруг спали тысячи мегистотериев. Теперь она не могла назвать их монстрами. Это слово больше было к ним не применимо. Они стали её солдатами, а она их командиром. Анна почувствовала свою ответственность за них сразу.
