15. Причал у дома на набережной
Очнулся Голицын от сочного колоритного баритона Мессира. О чём тот ему говорил – он не понял, а понял, что ему смертельно хочется курить. Тогда он потянулся к красной пачке сигарет, и увидел в пепельнице ещё один пепельный скелет второй своей сигареты. И снова он с трудом выловил в пачке сигарету, вынул её оттуда, и с облегчением закурил.
Ночной свет был выключен, и каюта сумрачно освещалась дневным светом от иллюминатора.
Теперь, Голицын увидел стоящего перед ним Князя тьмы, который был одет в шикарный бостоновый костюм цвета «тёмный электрик» в белую продольную полоску, в петлице которого, красовалась алая роза. Под пиджаком его была чёрная сорочка, с маленьким воротничком-стоечкой, как косоворотка, и с алыми светящимися пуговицами, в тон алой розе. На голове его была тёмно-зелёная фетровая шляпа, с широкими разно-загнутыми полями. Был ОН без очков и красив лицом, хоть оно и было несколько скрыто полутьмою.
– Я говорю, что мы приплыли, маэстро, – выговорил ОН.
– Что значит – приплыли?? – почему-то испугался пассажир.
– Москва, – пояснил тот.
– Как, уже Москва? – панически удивился Голицын, приникнув к иллюминатору, и увидев, что причалена их яхта в самом центре столицы.
– Что значит – уже? Пора уж ей и быть, – невозмутимо возмутился капитан.
– Да?
– Да.
– Ну, и что теперь? – недовольно настороженно спросил пассажир, вернувшись на место, и прикрывая одеялом свою наготу.
– Приводите себя в порядок, и поедем обедать.
– Куда – обедать? – ещё больше насторожился пассажир
– В город, куда же ещё, – удивился, в свою очередь, капитан.
– Я не хочу в город, – недовольно сказал Голицын.
– Не хотите пройтись по вечерней Москве? – не понял Мессир.
– Да, не хочу, – упрямо выговорил тот.
– Тяжёлый случай, как гофорят у фас, – пожал плечами Мессир.
– Так, мы для чего сюда прибыли? – поставил вопрос ребром пассажир.
– Здесь у нас пересадка, – спокойно ответил Мессир.
– Какая пересадка?? – снова испугался тот.
– Утром у нас самолёт, – делово ответил Князь тьмы.
– Какой самолёт?? – замер Голицын.
– На Лондон, – пояснил Мессир.
– Какой Лондон?! – попёр как на бочку Голицын.
– Да. У нас там дела, – невозмутимо излагал ему Мессир, – у нас там встреча с Ejeny, которая теперь зовётся Александрой.
– Почему Александрой? – увлёкся доводами Мессира Голицын.
– Потому что она крестилась и в крещении наречена была Александрой, в честь Великого князя – Александра Ярославича Невского.
Голицын задумался, вспоминая о чём-то, а потом сказал:
– Ну, а зачем нам Москва?
– Да и гостей мы ждём, – как будто не слыша вопроса своего собеседника, проговорил Мессир. – Видите, Седой нам гостей намывает.
Голицын посмотрел вниз, и увидел рядом с ногами Мессира, обутыми в чёрные лакированные модельные туфли, кота, вдохновенно умывающего лапой свою мордочку, и мелькающего своим красным язычком.
– Каких ещё гостей? – спросил Голицын, и впервые, за весь разговор, настороженно посмотрел в глаза Мессира.
– Ну, во-первых – вот-вот должна подойти Лика, – и ОН делово приподнял руку, и посмотрел на свой бриллиант, – она уже прилетела самолётом из Ростова, – прибавил он к уже сказанному.
– Так её не посадили? – обрадовано спросил Голицын.
– Это она сама вам расскажет, я думаю.
– Ну, а во вторых? – не отставал Голицын.
– А во вторых – сегодня ночью, я должен провести на яхте «Спиритический сеанс». Билеты все уже давно проданы. Участников, естественно, немного. Билеты супер дорогие. А потому, хода назад нет. Вот – ваш билет. Бесплатно.
И Мессир протянул Голицыну билет из твёрдой глянцевой бумаги, сделанный как визитка. На чёрном блестящем фоне было написано золотыми буквами:
с п и р и т и ч е с к и й с е а н с
«ПРИЗРАКИ ИЗ „ЛЕТЫ“»
нервных просим удалиться.
Международный мастер спиритизма
Проф. ВОЛАНД.
– А почему вы поставили здесь это имя? – поинтересовался Голицын.
– А почему – нет, если оно так хорошо раскручено на Москве? Что же я буду кочевряжиться, как у фас гофорят? Спасибо Михал Афанасьичу.
– Но это может отпугнуть клиентов, – предупредил Голицын.
– Ну, что вы, – возражающе пропел Князь тьмы, – любителей острых ощущений это вдохновит. Другие же – «Фомы неверующие» придут, чтобы посмеяться над незадачливым профессором и его громким провалом. Они же уверены, что никакого Воланда не существует. А третьи – придут посмеяться над теми, кто вообще поверил, что это мероприятие состоится, заплатив такие бабки, как у фас гофорят. Так что, всё в порядке, – резюмировал ОН, сверкнув глазом.
Голицын перевернул билет, там был указан адрес: яхта у дома на Набережной. Число и время, на его бесплатном билете, не было проставлено.
– Наденете свой выходной костюм, – сказал Мессир, – в этом, вас не пустят в ресторан, – и, отступив в сторону, ОН открыл вид на висящую на спинке стула белую одежду Голицына, поверх которой красовались его подарочные трусы. – Трусы наденете, а всё остальное, вместе с босоножками, сложите в свою сумку, – распорядился Мессир.
– Какой выходной костюм? – не понимал Голицын, – у меня здесь нет никакого костюма.
Мессир тут же отошёл к шкафу, и возвратился, с висящим на плечиках, костюмом, в одной руке и чёрными туфлями, в другой своей руке.
– Вот ваш тёмно-синий костюм с белой рубашкой и красно-золотым блестящим галстуком. А вот, ваши туфли с узкими носами.
ОН положил костюм на койку, и поставил туфли на пол.
– Что, не узнаёте свой костюм? – спросил Князь тьмы чуманеющего пассажира.
– Да, всё понятно, – устало ответил тот, – узнаю.
– Вот и прекрасно, – отметил Мессир, – приводите себя в порядок, одевайтесь, и мы ждём вас у трапа. Пойдём, Седой, – позвал он кота, и они вышли вон.
Голицын долго принимал душ. Ему тяжело было отойти от всего увиденного и услышанного за эту ночь. А может и не за ночь. Он совсем уж потерял время.
Придя из душа, он оделся, выпил чашку горячего чая, сложил свою летнюю одежду с босоножками в сумку, как наказал Мессир, закурил сигарету с фильтром, и вышел из каюты.
У белоснежного трапа его ждал Мессир, в своём полосатом костюме, и с тростью, в правой руке.
– Прошу, маэстро, – изящно указал он на трап.
Сойдя на берег, Голицын увидел на набережной фаэтон, в который запряжена была грациозная вороная кобыла, а на облучке сидел большой чёрный кот, во фраке с белой манишкой и красной бабочкой, и в чёрном цилиндре, на голове.
– Карета подана, господа! – проорал Седой. – Эх, прокачу! Только не жалей монету, пассажир, и тогда – хоть на край света.
– Прошу в экипаж, – предложил Голицыну Мессир.
Тот сел в фаэтон, подозрительно глядя по сторонам, Мессир сел рядом, и подал команду коту:
