Комсомольская свадьба
Толчок под сердцем напомнил Неле обо всём. Она провела рукой по поднявшемуся животу и, уткнувшись в подушку, заплакала. Было обидно за себя, за свои поруганные чувства. «И зачем только я поверила Николаю, этому красивому обманщику и негодяю? – всхлипывая, шептала она. – Он постоянно лгал мне, даже в последний вечер перед отъездом!..»
Неля припомнила прощальные слова Николая:
– Милая, я напишу тебе сразу же, как устроюсь на работу, и ты приедешь ко мне.
И она ждала. И ждёт уже шестой месяц, а от него ни звука. Ясно, что забыл. «Эх, Колька, Колька, исковеркал ты мою жизнь, бросил не только меня, но и своего будущего ребёнка… » – вырвалось у Нели со стоном.
– Да перестань ты расстраиваться, уехал – и чёрт с ним, с подлецом, – утешали Нелю подружки по общежитию. А ребёнка воспитать мы тебе поможем, все вместе за ним будем ухаживать.
Шло время. Постепенно притуплялась душевная боль. А с появлением на свет Андрюшки нахлынуло столько новых забот, у Нели часто и времени не оставалось вспомнить о Николае. Когда же перед её мысленным взором, словно видение, всё-таки возникал его образ, она отмахивалась от него, как от наваждения, стараясь думать о чём-нибудь другом.
Андрюшка рос крепким, весёлым мальчиком, был в общежитии всеобщим любимцем. Девчата с нетерпением ждали, когда мать принесёт его из детских яслей, тормошили мальчишку, играли с ним, баловали сластями. И глядя на этих добровольных нянек, Неля счастливо улыбалась: «Какие всё-таки хорошие, добрые и отзывчивые у меня подруги, как они внимательны ко мне и сыну».
Однажды вечером, вертясь перед зеркалом, одна из Нелиных подружек сказала:
– Неля, ну на что это похоже: сидишь ты дома, будто старуха столетняя, в клуб тебя не дозовёшься. Давай собирайся, там сегодня танцы под духовой оркестр.
Неля вспыхнула. Она, в самом деле, давным-давно не была в клубе, хотя до него рукой подать. Удерживали стыд, боязнь сплетен и пересудов. А как хотелось иной раз покружиться в вальсе, посмеяться и пошутить на народе, забыв обо всём на свете!
– Не знаю, что и делать, – вздохнула Неля, смущённо опуская глаза.
– Иди, иди, есть о чём тут раздумывать! А за Андрейку не беспокойся – присмотрим, – наперебой заговорили остальные подруги. Они были настойчивы в своём стремлении рассеять страхи Нели, вывести её на люди. И Неля сдалась. Надела на себя лучшее платье и вместе со стайкой девчат выпорхнула на улицу.
На подходе к клубу услыхала взрыв громкого смеха и невольно остановилась. Холодея, подумала: «Неужели надо мной?» И поспешно повернула обратно.
– Нелька, куда ты? – остановили её подруги. А узнав о причине её бегства, громко расхохотались:
– Полно тебе выдумывать всякую ерунду. Кто-нибудь анекдот рассказал, вот и ржут парни, а тебе чёрт-те что мнится. Пошли скорее в клуб, и без того задержались.
Неля вошла в клуб с одной из своих подруг. С непривычки у неё закружилась голова. Но танцевала она, как прежде, легко и непринуждённо. И всё посматривала по сторонам, пытаясь в глазах присутствующих прочитать, что они думают о ней. В ответ на доброжелательно-поощрительные взгляды благодарно улыбалась, кивала знакомым, на лицах которых было написано сочувствие.
В перерыве между танцами к Неле подошёл её старый ухажёр Женька Орлов, лебёдчик с нижнего склада, пригласил на вальс. В первый момент Неля оторопела. Ещё до встречи с Николаем Женька не давал ей проходу, предлагая руку и сердце. Но Неля не торопилась с выбором, а после того, как познакомилась с Николаем, и вовсе «отшила» Женьку. Не лежало у неё к нему сердце, и всё тут. Потом ей стало известно, что тот «женился с горя» на десятнике Зойке, да только недолго жил с ней – развелись, не сошлись характерами. И вот опять -Женька. Неля с неохотой приняла его предложение: он ей по-прежнему не нравился. А Женька уже жарко шепчет в самое ухо:
– Неля, одну тебя люблю. Я с тобой хоть на край света. И вместе с Андрюшкой твоим. Разве я не понимаю, что ты, что у тебя…
Неля вырвалась из его рук и, не помня себя, выбежала на улицу. Приложила к вискам кончики пальцев, чтобы унять гулкую кровь. Снова услышала: «Неля!.. » И стремглав побежала домой, в общежитие.
Прошло несколько дней. Неля, как всегда, ходила на работу, нянчилась с Андрюшкой и совсем не вспоминала о Женьке. Он сам напомнил ей о себе. Сначала прислал записку, а потом осмелился заглянуть в общежитие. Посидел на краешке стула, поболтал с девчатами, подержал на коленях Андрюшку и ушёл.
– Ну и дура ты, Нелька, – заговорили девчата после его ухода. – Парень по тебе сохнет, а ты на него – ноль внимания. Да и Андрюшке отец нужен.
Как маков цвет, зарделась Неля, но ни слова ни сказала подружкам в ответ.
А Женька с тех пор зачастил в общежитие. Шутил с девчатами, подолгу возился с Андрюшкой, приносил гостинцы, которыми щедро одаривал всех.
– Неля, ну что же ты? – спрашивали подругу девчата.
– Один раз обожглась – хватит, – отвечала Неля.
Но с каждым приходом Женьки смотрела на него всё благосклоннее, а когда однажды Андрюшка, увидев Евгения в окно, закричал на всё общежитие: «Папка, папка идёт!» – и вовсе растаяла.
…На днях у нас в леспромхозе состоялась весёлая комсомольская свадьба. Вы не были на ней?.. Жаль… Никогда ещё у нас не было такой весёлой и шумной свадьбы.
1966 год
Первопутье
Весна в прошлом году была ранняя. Еще в марте работяга– солнце светило так, что с новых кровель домов начали падать изумрудные капли пота. А в апреле?.. Апрель уже полностью бурлил весенними водами. В это самое время мы с Маринкой, пробыв два дня в деревне у моей матери, направились снова в посёлок лесорубов. В поселке мы с Маринкой живём какие-то семь месяцев, а несколько дней назад поженились. По этому-то случаю мы и приезжали к моей матери. Конечно, в такое время лучше всего отсиживаться дома, но когда мама узнала, что я женился, то без конца просила приехать и показать свою молодую жену. Чтобы уважить старушку-мать, мы решили, не дожидаясь, когда просохнет дорога, съездить в деревню дня на три.
До деревни добрались на автомашине. Приехали вечером, а на утро следующего дня пошёл дождь. Я, видя, что дело идёт к полной распутице, хотел сразу же возвращаться. Но мать принялась уверять нас в том, что ещё будут заморозки, и машины непременно ещё проходят недели две. Доводы её были настолько убедительными (она всё время ссылалась на приметы и случаи из прошлых лет), что, посоветовавшись с Маринкой, мы решили остаться ещё на ночку. Однако уже к обеду этого дня дождь сделал своё: по улицам хлынули целые потоки мутной воды, стремящиеся в нашу красивую речку Чёрный Лух. Тут-то я и понял свою ошибку и уже начал отчаиваться. Отчаяние моё не было напрасным. К вечеру речка так разлилась, что вышла из берегов. На машину не было никакого расчёта. И утром следующего дня, распрощавшись с мамашей, двинулись с Маринкой в путь.