Белокрылая махина, пружинисто ухнув всем своим весом, неслась по полосе, постепенно сбавляя скорость. Вот она и дома. Голова будто налилась свинцом. Пульсирующая боль с завидным постоянством напоминала о себе где-то глубоко в затылке. Весь полет пришлось слушать нытье дамочки с соседнего ряда. Позади нее сидел возрастной пассажир, который то и дело пытался выкашлять свои легкие, объясняя это сухостью воздуха в салоне. Дамочку, разумеется, такое объяснение не устраивало, поэтому весь салон был вынужден слушать ее истеричные визги несколько часов кряду. Варвара посмотрела в иллюминатор. Вот и они – унылые полоски разбитого асфальта, такие привычные и родные. С того момента как она покинула родной город, а было это почти четыре года назад, покрытие так и не обновили. Сам аэропорт привели в порядок еще тогда – теперь он имел статус международного. Но вот с дорогами и асфальтом тут всегда была полная задница. Когда таможня была пройдена и чемоданы получены, девушка села в такси и назвала адрес. До города было совсем недалеко. Варя взяла в руки телефон и набрала знакомый номер.
– Мам, привет. Не спишь еще?
– Ой, Варюся, не сплю. Как ты там? Уже закончила работу?
– Закончила мам. Ты сегодня что готовила на ужин?
– Да особенно ничего. Суп вон, гороховый, да гречневую кашу с овощами. Ты же знаешь, у меня диета.
– Знаю, – улыбнулась девушка, – ну разогревай тогда, а то я проголодалась в пути.
– Ты… Как? Зачем? Ой…
– Да не пугайся ты так, тебе нельзя. Я домой прилетела. Уже едем по окружной, скоро буду.
Машина подъехала к дому минут через десять. Водитель помог донести чемоданы, за что она отблагодарила его денежным бонусом сверх той суммы, которая высветилась на экране его планшета. Мама уже стояла в дверях и нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Лицо, не знавшее косметики кроме помады, яркие черные брови и ухоженные волосы, ничем не выдавали в ней семидесятилетнюю женщину, перенесшую инсульт. Именно по этой причине Варвара и вернулась домой. Мама нуждалась в реабилитации и присмотре. Она забывала когда и какие лекарства принимать, могла не закрыть воду или газ, да много чего еще. В любом случае, Варин контракт с агентством подходил к концу, она улетела лишь на пару недель раньше запланированной даты. Остальная же группа осталась доматывать срок, как они любили шутить. Варвара была певицей, и довольно талантливой. Однако, в условиях современного мира, этот талант было трудно вывести на более высокий уровень, нежели городские концерты, свадьбы, или вот такие контракты. Но Варю это не расстраивало, ведь деньги платили очень даже хорошие, да и мир посмотреть за счет работодателя – почему бы и нет? Ей просто нравилось петь. Для одного человека, или тысячи, это значения не имело. Но в этот раз все было иначе. Она встретила парня и влюбилась, забыв про все на свете. Они были вместе весь этот год и она уже строила планы на будущее. А когда пришла новость о маме, и она сказала, что должна уехать, то все ее планы рухнули. Обратно он ее не ждал.
– Ви, – окликнул парень, – ну перестань. Ты же не думала, что у нас все настолько серьезно? Мы классно провели время, так давай сохраним хорошие воспоминания друг о друге.
– Я бы предпочла навсегда стереть тебя из памяти, – она носилась по комнате, собирая вещи в большой пакет, – Жаль, что я потратила на это целый год своей жизни.
– А чего ты хотела? Я еще не готов к серьезным отношениям.
– Тебе тридцать восемь лет!
– Это не повод накинуть на себя хомут!
Воспоминания заставили поморщиться. Она тряхнула головой, отгоняя грустные мысли прочь. Все это осталось там. Вчера. А сегодня девушка сидела на маленькой кухне, доедая тарелку вкуснейшего супа. Весь год ей хотелось отведать домашней русской еды, и теперь эта мечта наконец осуществилась. Они очень долго разговаривали с мамой, делились новостями и пили чай. Когда мама уснула, Варя открыла окно в своей комнате и вдохнула полной грудью. В воздухе повисло напряжение, как всегда бывает перед грозой. Это было ее любимое время года. Конец апреля, когда последняя слякоть уже стаяла, но земля еще не просохла от влаги, наполняя воздух запахом свежести и зарождающейся жизни. Она взяла сигареты со столика и закурила, медленно выпуская дым наружу. В свете уличного фонаря, он клубился, вырисовывая замысловатые фигуры. Телефон завибрировал. Это был ее самый близкий друг, Саня. Он всегда восхищался ее голосом, на фоне чего они и познакомились. Саня был отличным музыкантом, они понимали друг друга с полуслова. Вот и сейчас, не успела она приехать, как он уже пригласил ее на рюмку чая, чтобы похвастаться своей студией, о которой он так долго мечтал. Договорились на завтра. В коридоре скрипнула половица, и Варя, бросив сигарету в окно, быстренько укуталась в одеяло. Хоть ей недавно и исполнилось тридцать, но не хотелось расстраивать маму – та не переносила табачный дым. Спала она крепко и без сновидений. К удивлению мамы, проснулась довольно рано. Горячий чай, душ, и вот они уже мчатся по городу. День предстоял суматошный. Обойти всех врачей, сдать анализы, посетить психолога, и так далее.
В перерыве они прогулялись по парку и перекусили в одном старом ресторанчике. После обеда позвонили из лаборатории – анализы были готовы. Доктор не обрадовал. Хоть в целом картина выглядела довольно неплохо, но возникли кое-какие подозрения насчет проходимости сосудов. Варя долго вникала в эти очень умные и непонятные слова, но, наконец, не выдержала.
– Доктор, давайте вы сейчас мне простым языком объясните – какие риски и что надо делать?
– Риск тут один – летальный. Если говорить просто – бляшки в сосудах, надо чистить. Операция нужна.
– Когда?
– Вчера.
– Это понятно, когда можно заселиться в ваши больничные пенаты?
– В этом и проблема. У нас квоты закончились на этот год. Остались платные места.
– Сколько?
– Сама операция около пятидесяти, а про палату и персонал не скажу – это как дело пойдет. Можем через два дня выписать, а может и неделю под наблюдением полежать придется.
– Ясно… А как тогда оплачивать?
– За операцию сразу, за все остальное – после выписки. В кассу.
– Что, и чек дадут? – Варя попыталась пошутить.
– Все необходимые документы вам предоставят. У нас тут не шарашкина контора, а госучреждение.
– Да я шучу, доктор, – она замялась, – извините.
– Вместе пошутим, когда вашей маме станет легче.
– Хорошо, я буду искать варианты. Сколько у нас времени?
– Я не провидец, к сожалению. Хотел бы обнадежить, но…
– Я поняла. В течение недели найду деньги.
К сожалению, по условиям Вариного контракта, основная сумма должна была поступить на ее счет только в день окончания оного. Им выплачивали средства на повседневные расходы, кое-что она припасла, но этого было недостаточно, чтобы оплатить операцию.
