Пролог. «Первый вздох после сна»
«Сон заканчивается не потому, что наступает пробуждение, а потому, что сновидец вспоминает, кто видит сны»
Есть такой момент между сном и бодрствованием – не резкий звонок будильника, не внезапное падение в реальность, а мягкое всплытие из глубин забвения. Когда ещё не до конца понятно, где заканчивается сон и начинается явь, но уже появляется тот, кто может различать и то, и другое.
Именно таким был мой первый вздох после долгого сна в ограниченном пространстве.
Не громкое «эврика!», не ослепительная вспышка озарения, не торжественный момент откровения. Просто тихое «а-а-а…» – как когда находишь потерянные очки, которые всё это время были у тебя на голове. Или как когда вспоминаешь имя старого друга, которое вертелось у тебя на языке.
Какая нежная ирония – первое, что я вспомнил, проснувшись, – это то, что я никогда по-настоящему не спал. Какая изысканная шутка – самое глубокое откровение оказалось пониманием того, что открывать, собственно, нечего. Какой парадокс – конец поисков начался с осознания того, что искать было некого и нечего.
Знаете, как бывает, когда долго ищешь что-то важное по всему дому, переворачиваешь всё вверх дном, заглядываешь в самые неожиданные места – и вдруг обнаруживаешь, что искомое всё это время лежало на самом видном месте? Именно такой смех – одновременно облегчённый и смущённый – охватил меня в тот момент.
Я искал себя в медитациях – а оказался тем, кто медитирует.
Я искал Бога в храмах – а оказался тем, кто ищет.
Я искал истину в книгах – а оказался тем, кто читает.
Я искал любовь в отношениях – а оказался тем, кто любит.
Как я мог так долго не замечать очевидного? Как можно потерять то, что невозможно потерять? Как можно забыть то, что всегда помнишь?
Очень просто. Нужно лишь настолько увлечься игрой в прятки, чтобы забыть, что ты играешь. Нужно настолько погрузиться в роль искателя, чтобы забыть, что ты и есть тот, кого ищешь. Нужно так старательно притворяться спящим, чтобы поверить в собственный сон.
И вот теперь, когда игра подходила к концу, когда маска искателя начала сползать, когда сон о поисках истины готов был раствориться в утреннем свете понимания, я вдруг осознал всю гениальность этого космического розыгрыша.
Путешествие через ограниченность было не падением, а добровольным погружением. Не ошибкой, а экспериментом. Не забвением, а особым способом памяти. Как будто бесконечность решила поиграть в конечность, чтобы лучше оценить собственную безграничность. Как будто вечность примерила одежды времени, чтобы почувствовать контраст.
Мы нырнули в океан множественности, чтобы подняться на поверхность с жемчужиной нового понимания. Мы спустились в шахты двойственности, чтобы добыть золото интегрированного опыта. Мы заблудились в лабиринте личности, чтобы научиться ценить простоту истинной природы.
И самое удивительное – ничего не пропало. Весь опыт блужданий, все переживания поисков, вся красота и боль путешествия – всё это не исчезло с пробуждением, а нашло своё место в более широкой картине. Как будто разноцветные осколки витража наконец сложились в прекрасное целое.
Помните сказку о принце, который забыл, что он принц, и долго странствовал как нищий? В конце сказки принц не перестаёт быть тем, кем он был во время своих странствий, – он просто вспоминает, кем он был всегда. И все его приключения в роли нищего становятся драгоценной частью его истории, обогащающей его понимание жизни.
Вот и я не перестал быть тем человеком, который искал истину, страдал от непонимания, радовался открытиям, ошибался, учился, любил, терял и находил. Я просто вспомнил, кто всё это переживал. Кто был свидетелем всех этих историй. Кто оставался неизменным во всех переменах.
Этот свидетель – не холодный наблюдатель, отстранённый от жизни. Это самая интимная близость с каждым мгновением. Это любящее внимание, в котором разворачивается весь танец существования. Это пространство, в котором все формы появляются и исчезают, подобно облакам в небе.
И вот теперь, сделав этот первый вдох после долгого сна в ограниченности, я готов рассказать вам историю возвращения. Не как учитель ученику, а как путешественник путешественнику. Не как тот, кто знает, тому, кто не знает, а как один аспект бесконечности другому аспекту той же бесконечности.
Потому что, видите ли, это не моя история возвращения. Это наша история. История о том, как сознание возвращается к себе через каждого из нас. История о том, как бесконечность собирает себя по кусочкам из всех своих временных забвений.
Каждый, кто читает эти строки, – это способ вселенной читать саму себя. Каждый, кто понимает этот смысл, – это способ истины узнавать саму себя. Каждый пробуждающийся – это способ абсолюта вспоминать свою природу.
Так что добро пожаловать домой, дорогой аспект моего же существа. Добро пожаловать в историю нашего возвращения к тому, кем мы никогда не переставали быть.
История началась с улыбки.
Она и закончится улыбкой.
Той же самой улыбкой.
Но какая разница между улыбкой до путешествия и улыбкой после!
Первая была невинностью неведения.
Вторая – мудростью возвращения.
И обе – одинаково совершенны.
Глава 1. «Узнавание в зеркале»
«Отражение наконец поняло, что оно и есть зеркало».
В жизни каждого искателя есть особый момент – момент, когда поиск внезапно прекращается не потому, что цель достигнута, а потому, что обнаруживается: искать было некого и нечего. Этот момент может наступить во время медитации или мытья посуды, в разгар важного разговора или в тишине одинокой прогулки. Он приходит не как награда за усилия, а как естественное завершение долгой игры в прятки с самим собой.
Я всю жизнь искал свои очки, обыскивая каждый уголок дома, переворачивая всё вверх дном, расстраиваясь и злясь на собственную рассеянность. И вдруг случайно коснулся переносицы и обнаружил, что очки на месте. Они были там всё это время. Я видел через них весь мир, включая те места, где их искал.
Первая реакция – недоверие. Этого не может быть! Слишком просто. Слишком очевидно. Если то, что я искал, всегда было со мной, почему я так долго этого не замечал?
А потом пришёл смех. Не горький смех разочарования, а тёплый смех узнавания. Смех над изощрённостью игры, в которую я играл сам с собой. Смех над тем, как мастерски сознание скрыло от себя собственную природу, создав убедительную иллюзию отдельности, нужды, поиска.
В этом смехе нет насмешки над прошлым. Каждый год поисков был необходим. Каждое заблуждение вело к прояснению. Каждый тупик в конце концов приводил к верному пути. Не потому, что существовал какой-то план, а потому, что окончательно заблудиться невозможно, когда ищешь того, кто ищет.
