За
500 лет до описываемых событий
Резким движением руки Моргорг
распахнул двери, ведущие наружу. Ураган
швырнул из темноты пригоршню снега. Она обожгла лицо, оставив солёный привкус
на губах, ветер рванул подол горностаевой мантии. Мантия стоила ему целое
состояние, но даже двойной слой тёплого меха не спасал от пронизывающего до
костей ночного холода. Моргорг накинул на голову капюшон и, плотно закутавшись
в шелковистый мех, быстро зашагал к дальнему краю просторной площади, где
начинался обрыв в море.
Далеко внизу волны Северного
моря разбивались о белый утёс, за спиной высилась тёмная громада замка Ипшер. Полыхавшее
на чёрном как сажа небе огненное кольцо угасало — ночь Месо подходила к концу. Моргорг
бросил взгляд на горизонт и едва не задохнулся от ярости. На фоне светлой
полосы, предвещавшей скорое наступление утра, у форта Горт виднелись силуэты
кораблей — флотилия Ибрагора уходила в море. Верхний город располагался в
горах, и это спасло их. Беглецы скрылись в подземном лабиринте Баргора, на
древних останках которого стояла Валиссия, и он вывел их к стоявшим в форте
кораблям.
— Милорд, — Моргорг обернулся, не успев стереть с лица
брезгливое выражение — от говорившего, как обычно, несло болотной тиной.
На почтительном расстоянии от него стоял главнокомандующий
Ордвиг —
лицо и косматые волосы серые с жутким зеленоватым оттенком, глаза водянистые,
выпученные — одним словом, гимерец — жабий человек. Одежда и сапоги из грубой
кожи каменной болотной лягушки, усеянной острыми шипами. Серо-зелёная, толщиною
в палец, она была прошита двойной стальной нитью. За поясом железный меч с
волнистым клинком, за необъятными плечами окованная железом дубинка. На них золотые
наплечные щитки главнокомандующего со знаком джугуру-герэ — чёрной гравировкой
в виде насаженной на охотничий нож человеческой головы.
— Нашли? — спросил
Моргорг, уже зная ответ.
— Нет, милорд, — прогудел
Ордвиг, уставясь на свои сапоги — он боялся смотреть ему в глаза. — Мы опоздали.
Они унесли его с собой. Младший братец одевается для коронации. Позвольте
подать ваши носилочки? Храм Артора на другой стороне замка.
— Носилки не понадобятся
— я отменяю коронацию, — сказал Моргорг таким тоном, что гимерец попятился. — Люди
Красимира открыли ворота и избавились от стражи, но я не получил то, зачем
пришёл. Поэтому он не получит трона. Кажется, всё справедливо.
— Вы всегда справедливы,
ваша всемилость, — подобострастно согласился гимерец. Моргорг бросил последний взгляд
на форт Горт. Светлая полоса на горизонте порозовела, на поверхности моря
появились золотые блёстки. Он раздражённо отвернулся. Красоты утреннего моря не
взволновали его. Внутри него продолжала клокотать ярость, злоба душила его.
— Красимира ко мне в тронный зал,
— приказал он. — В цепях и без коронационных одежд.
— Слушаюсь, милорд. А с этими
что делать? — Ордвиг кивнул на толпу людей со связанными руками, стоявшими чуть
поодаль от обрыва.
Он совсем забыл про пленников.
Они стояли молча, не выказывая признаков страха. Это было достойно восхищения.
— Всех бросить в море на корм
рыбам.
— Детей тоже?
— Их в первую очередь, — сказал
Моргорг и, услышав щёлканье бичей, гнавших пленных к обрыву, торопливо зашагал
к дверям тронного зала.
Он не хотел видеть это.
Шатёр-дворец хана Великой Степи, Картарас
3000 г. эры Железного Трона
Едва увидев выбранный
слугой кафтан, Эрга застонал:
— Ты издеваешься надо
мной? Я буду похож на Огненное дерево в последнюю ночь года!
— Вы празднуете своё
шестнадцатилетие и должны выглядеть как положено хубилгану. Не упрямьтесь,
иначе я всё расскажу вашему отцу, а у него разговор короткий, сами знаете, —
строго возразил слуга. — Я выбрал попроще, как вы любите, — с заискивающими
нотками добавил он.
Золотая парча и
сверкающая россыпь рубинов, изумрудов и сапфиров — это называется попроще? Эрга
тяжело вздохнул и покорно протянул руки.
Оконные стёкла
задребезжали от ударов молота, доносившихся с часовой башни. Эрга нахмурился.
Ему уже полагалось быть в тронном зале, но подслеповатый слуга с бельмом в
глазу всё ещё возился с застёжками кафтана.
Пятый удар молота…
Шестой…
— Не надо, — сказал Эрга,
решительно отводя в сторону трясущиеся от старости руки слуги. — Я сам.
Кафтан так и остался не
застёгнутым. Сонная тишина коридора, ведущего к личным покоям наследника,
внезапно взорвалась отчаянными, полными ужаса криками:
— Их сотни тысяч!
Вселикая богиня, нас всех убьют! Спасайтесь! Спасайтесь!
Что-то с грохотом упало,
и топот множества бегущих ног заглушил последний, седьмой, удар молота.
Мгновение спустя удары возобновились, но стали резкими и частыми.
— Празднование
отменяется, — раздался сзади голос, и Эрга подскочил от неожиданности. — Ты до
смерти меня напугал, Тулуй! — выдохнул он. — Что там такое стряслось? Все будто
с ума посходили!
— Дозорные сообщили, что по
северному тракту движется армия — пять тысяч солдат, — отрывисто сказал телохранитель.
— Вооружены до зубов. Через полчаса будут в Картарасе.
Эргу охватил ужас. Сердце
замерло и ухнуло куда-то вниз. Перед глазами замелькали жуткие картины:
озверевшие солдаты врываются в город; горы трупов на залитых кровью улицах;
возле горящего шатёр-дворца пики с насаженными на них головами — распухшие лица
не узнать, синие языки вывалились из раззявленных ртов; а над мёртвым городом –
почерневшее от тучи воронья небо. Кружит
чёрная туча, каркает, готовится пировать…
— Приходил посыльный от хана
Улуса. Ты должен спуститься к нему в сокровищницу.
— Какая ещё сокровищница?!
— воскликнул Эрга. — Что мне там делать?! Любоваться его сокровищами?
— Важное дело, — не
терпящим возражений тоном настаивал Тулуй. — Идти нужно сейчас. Хан Улус так и сказал: «Чтоб явился без промедлений!». И ещё тебе
велено одеться в дорожное.
— А это еще зачем? —
возмутился Эрга. — Моё место на поле боя! Ты сам учил меня этому!
— Мой хубилган, — сухо
отчеканил Тулуй, — я учил вас, что место воина Великой Степи рядом со своим
сюзереном. А сюзерен приказал вам спуститься в сокровищницу. Не медля! —
повысил он голос.
Холодное «мой хубилган»
да еще на «вы» из уст Тулуя подействовало на Эргу быстрее окрика хана Улуса.
Ровно через минуту он выскочил из своих покоев, на ходу натягивая кафтан из
шкуры шестирогого степного ящера. Чёрную шкуру покрывали тонкие и твёрдые
костяные чешуйки.
— Уж лучше в
сокровищницу, чем сиять целый вечер, как Огненное дерево, — пробормотал Эрга,
вспомнив унылую физиономию старого слуги, уносившего обратно в гардеробную
парчовый кафтан.
В коридоре не было ни одной
живой души. Даже стражники, день и ночь стоявшие у входа в личные покои
наследника, куда-то исчезли. В конце коридора виднелись распахнутые настежь
двери в тронный зал — Эрга только успел пристегнуть к поясу ножны из резного
рога ящера, когда вбежал в него и застыл на месте, потрясённый:
