Конец февраля 1775 г. от Сошествия
Нэн-Клер (королевство Дарквотер)
На обочине дороги у въезда в город Нэн-Клер двое парней избивали нищего. Они отдавались своему занятию слаженно и с душою. Пока один охаживал нищего мелкими частыми пинками, второй отступал на пару шагов и отоваривал с разбегу. Оба бурчали под нос с азартною злобой, как принято у болотников в подобных случаях.
Однако при всем усердии парни не слишком преуспевали. Нищий ловко вертелся на придорожной слизи, избегая самых сильных пинков. Бери больше: только что он сам пнул одного из парней прямиком в колено и опрокинул в грязь – к полному восторгу зрителей. Последних, кстати, собралось немало: ведь час стоял предзакатный, и люди стремились войти в город до закрытия ворот. Были тут и охотники за травами, и странствующая ведунья с подмастерицей, и мрачный воин в маскировочном плаще, и несколько торговцев, и южный пророк. Пророк – этот белобородый мужчина, облаченный в серое, – прибыл последним и упустил начало драки. Теперь, снедаемый любопытством, он выдвинулся в первые ряды и спросил:
– Господа, за что вы его бьете?
– Пиявка! – буркнул первый парень.
– Он нас испачкал, – добавил второй.
Действительно, оба парня были черны от пяток до макушки – ни дать, ни взять трясинные крысы.
– Мне думалось, это следствие драки, а не ее причина, – удивился пророк.
– Поганец закидал нас грязью!
– Погодите, дайте понять, – старик шагнул между парнями и нищим. – Ты намеренно их испачкал?
Нищий встал, воспользовавшись передышкой. Был он худ, ребрист и высок.
– Как последних свиней, х-ха!
– Позволь узнать, зачем?
Нищий кивнул на привратников с копьями:
– Те идиоты сказали, что не пустят в город, раз я грязный. Сказали: в ворота пройдут только чистые. Я ответил: тогда пусть этих тоже не пускают, – и залепил им землей в репы! Х-ха! И всякому залеплю, кто только сунется. Никто в город не зайдет. Все будут гррр-рязные!
Он с вызовом сверкнул зрачками. Пророк улыбнулся – позабавила его эта логика. Нищий прищурился на старика:
– Хочешь, тебе тоже залеплю?
Пророк пожал плечами. Нищий нагнулся, зачерпнул полные пригоршни склизкого болотного чернозема. Хмыкнул:
– А, толку… Ты одинаково весь в сером. Давай лучше ему.
Рядом стоял человек из свиты пророка, одетый в белую сорочку, дорожный сюртук из дорогого сукна, роскошный бархатистый плащ, скрепленный на груди серебряной фибулой. Он не успел и пикнуть, как ком грязюки угодил ему ниже подбородка, облепил всю шею и обильно потек за шиворот.
– Ах ты канальный отброс!.. – взревел человек и кинулся к нищему, выхватывая кинжал.
– Стой, Герион, – приказал пророк.
Привратники, что до сих пор лишь наблюдали сцену, подошли ближе. Один пригрозил нищему копьем:
– Убирайся прочь, пиявка.
А второй поклонился пророку:
– Премудрый, нам велено впустить вас без проволочек. Добро пожаловать, входите.
Пророк окинул нищего взглядом.
– Желаешь пойти со мной?
– Эт-то зачем? – с оттяжкой удивился нищий.
– В Нэн-Клер. Ты же хотел войти в город.
– А кто ты вообще такой? Р-рожа вроде знакомая… На южанина похож. Что шиммериец забыл в болоте, а?
Городской стражник огрел его древком по спине.
– Думай, с кем говоришь, слизняк! Перед тобою премудрый пророк, великий сновидец!
– Пр-рремудрый? Правда?.. – нищий дерзко хохотнул. – А похож на дурачину. От солнца, вина и баб сбежал в болото. Тоже мне мудрец!
Пророк усмехнулся и кивнул стражникам:
– Считайте, что этот человек со мной. Впустите его в город.
* * *
Здесь нам придется сделать паузу в рассказе и ответить на вопрос, которым наверняка уже задался проницательный читатель. Ведь и правда, что шиммериец, да еще такой уважаемый, мог забыть в склизком Дарквотере? И с чего вообще южанин взялся предсказывать будущее, словно какой-то северный агатовец? Чтобы утолить читательское любопытство, скажем несколько слов о пророке.
Девять лет назад он был совсем другим человеком и звался иначе. Но однажды, в канун Дней Изобилия, посетил Максимиановский монастырь на краю Бездонного Провала и заночевал в гостевой комнате, и увидел сон. Потрясенный картиной, что явила ему богиня сновидений, он остался в монастыре и провел там восемь лет, изучая труды Праматерей и Праотцов, вознося молитвы и размышляя над тайнами мира. Примерно раз в год он видел новые сны – не столь ослепительные, как первый, но все же вещие. О них он рассказал братьям максимиановского ордена, от братьев узнали послушники, от тех – прихожане и заезжие торговцы, от них – все слуги солнечного королевства Шиммери, и все славные купцы, и моряки торгового флота, и весь юг Полариса от Лаэма до Сердца Света. Так он обрел славу сновидца и пророка.
Спустя восемь лет от первого сна – и примерно за три месяца до тех дней, о которых мы ведем речь, – пророк покинул Максимиановскую башню и с крохотною свитой из семи человек пустился в странствие, чтобы взглянуть на мир новыми глазами, сквозь призму обретенного знания. То было время Северной Вспышки и Степного Огня, но пророка не интересовали войны. Его мысли занимало нечто более грозное и невероятное, чем вечные схватки лордов за власть. Потому пророк избрал для странствий такой путь, что позволил ему обойти стороной оба кипящих огненных котла – Мелоранж и Фаунтерру.
Сначала он двинулся через Шиммерийские горы чередою пастушьих селений и чайных городков, приросших к плантациям. Люди встречали его с большой радостью и спрашивали: что снилось пророку? Что их ждет? Видит ли он будущее, и каково оно? Пророк поднимал в памяти семь последних снов и давал ответы, и люди приходили в восторг, услыхав, что все беды, постигшие Север, никогда не коснутся счастливого Юга.
За три недели он спустился с гор и вошел в город Сюрлион, что стоит на краю дельты Холливела, одною ногой в Литленде, другой – в королевстве Шиммери. Пророк увидел забавные дома, торчащие на сваях, как голубятни; увидел странные улицы, по которым осенью ездят экипажи, а весною плавают лодки; увидел дворцы, выстроенные на кораблях, что заплывают на главные площади при разливе реки и уходят на глубокое русло в месяцы засухи. Пророк встретил чванливых шиммерийцев в белых чалмах и шустрых босоногих литлендцев, и жилистых матросов из центральных земель. Как и прежде, его хватали за рукава и полы сутаны, спрашивали: «Что тебе снилось, премудрый? Что нас ждет?» Он открыл им ту часть пророчеств, что их касалась. Литлендцы запели от радости, услыхав, что Адриан одолеет степняков и освободит Мелоранж. Они ликовали и не слушали того, что пророк мог еще сказать, а он не навязывал своих речей тем, чьи уши были закрыты. Люди просили благословения, но он отказывал, ибо не ощущал в себе благости. Они просили молиться, и он молился, хотя предупреждал людей: боги слышат их ничуть не хуже, чем его.
