Изменения неизменны
(философское вступление)
Мир меняется. После ночи приходит день, а после зимы – лето, из цветка получается ягода, а гусеница становится бабочкой. Люди испокон веков подстраивали свою жизнь под сезонные изменения: зимой одевались теплее, осенью прятались от дождя. Но эти изменения были регулярными, привычными и, главное, неспешными.
Однако были и такие перемены, которые вынуждали людей целиком менять сложившийся жизненный уклад. Например, глобальное изменение климата вызвало Великое переселение народов: сопротивляться погоде бессмысленно, пришлось адаптироваться. Не сказать, что адаптация прошла безболезненно: поначалу мирная откочевка племен хунну постепенно превратилась в нашествие гуннов, отчаянно боровшихся за место под солнцем с оседлыми цивилизациями. Вновь прибывшие, которых римляне назвали варварами, победили. Изменился ход истории.
Потом в жизнь людей вторглись механизмы: в XIX веке одна за другой прошли две технические революции. Оглушенные масштабами перемен, люди опять пытались им сопротивляться: луддиты разрушали машины, потому что механизмы вытесняли их из производства, лишая возможности заработать на пропитание. Священнослужители предавали анафеме паровозы как огнедышащие исчадия ада, а фермеры утверждали, что коровы, испуганные грохотом тракторов, переставали давать молоко. Но паровозы и трактора прочно утвердились в жизни. Изменения вновь победили. Людям и коровам пришлось адаптироваться.
Мир заметно ускорился: заводы работали вне зависимости от времен года, жизнь стала измеряться не днями, а часами. Появилось поточное производство, в ходе которого люди перестали видеть конечный результат своего труда: рабочий на конвейере смотрел только на гайки, которые он должен был завинчивать, и не видел итоговый продукт, который собирал. Ощущение собственного влияния на ситуацию стало значительно меньше, а потому подстраиваться под происходящие перемены стало труднее.
Потом почти подряд прогремели две мировые войны (и это я не считаю постоянные локальные конфликты), в ходе которых быстрая адаптация стала синонимом выживания. Вдобавок войны потребовали от людей неимоверного напряжения сил, вырвали их из привычного размеренного ритма, а взамен предложили еще большее напряжение для восстановления разрушенного хозяйства. В сознании изменения прочно связались с угрозой для жизни.
Потом наступило затишье. Жизнь стала размеренной: смену отработал – и домой. Отпуск по графику, повышение за выслугу лет, гарантированная пенсия. Прогресс на месте не стоял, но он был очень мирный: появилась бытовая техника, освободившая много времени для отдыха. Потом в Советском Союзе и вовсе наступил период, который позже назвали «застой». Изменений не было практически никаких, поэтому у людей практически отключилась часть психики, отвечающая за адаптацию.
А потом почти одновременно рухнул СССР и пришла Цифра.
И мир перевернулся.
Он сразу стал очень маленьким: теперь можно быстро добраться на другой конец света. Никаких согласований и комиссий: оформляй визу, садись в самолет – и самое позднее на следующий день ты будешь в другом полушарии.
Мир сразу стал очень тесным: теперь в любой момент можно донести информацию почти во все страны, ежедневно общаться с жителями разных континентов, узнавать их новости и делиться своими.
Мир сразу стал очень быстрым: интернет сделал новости с конца света доступными практически в ту же секунду всему остальному человечеству. Открытия, модные новинки, инновации в привычных сферах – придумано множество слов для обозначения хлынувшего потока изменений.
И в мире сразу стало очень мало места для работы людей: гайки на конвейере научились крутить роботы, все больше и больше профессий теряют свою актуальность. И люди, посвятившие им всю жизнь, ощущают потерю собственной значимости. Перемены вновь подтвердили грозную связь с выживанием.
Конкуренция переместилась с улицы в офис: теперь за покупателя борются компании в целом, а каждый отдельный человек вынужден или состязаться за место в системе, или выпадать из нее. Но для «выпавших» жизнь не становится легче: индивидуальным предприятиям все труднее конкурировать с транснациональными гигантами и в любом случае приходится играть по навязанным правилам. Только одиночки способны на прорыв, но их по всей планете можно пересчитать по пальцам.
Что же делать обычному негениальному человеку? Можно сбежать от информационных технологий, уйти в тайгу или пустыню и вести отшельнический образ жизни. Вернуться к прошлому: жить в деревянной избушке в прямом смысле слова в гармонии с природой, вставать с рассветом и ложиться с закатом, питаться натуральными продуктами и получать прочие простые радости жизни. А заодно самостоятельно пахать, сеять, охотиться, рыбачить, ухаживать за скотиной и добывать еду иными деревенскими способами: ведь чтобы ее покупать, нужны деньги. Большие деньги, чтобы лежали в банке, а на проценты можно было бы жить (мы же спрятались от Цифры, значит, интернета в избушке нет, потому что, если он там есть, это и не бегство вовсе, а «работа на удаленке»).
Еще можно самостоятельно инициировать изменения в своей компании по принципу «если хаос нельзя победить, то его нужно возглавить». Тогда требуется иметь хорошее воображение, уметь предлагать, красочно описывать и эффективно продавать свои идеи, увлекать за собой людей и вдобавок добиваться обещанного результата. При этом нужно быть готовыми, что ваши изменения окажутся угрозой для кого-то другого и встретят мощное противодействие с его стороны.
Можно устроиться в компанию, где ничего не меняется со времен царя Гороха. В которой носят со стола на стол бумаги, печатают одним пальцем или вовсе пишут и чертят от руки, где обед строго с 13:00 до 14:00 и рабочий день заканчивается в 18:00. Но тогда надо быть готовыми к маленьким зарплатам или иметь дополнительный заработок. И уметь драться под ковром, потому что таких стабильных местечек мало, а желающих туда попасть – много.
Можно, конечно, еще удачно жениться или выйти замуж, целыми днями заниматься любимым хобби, но, как пелось в одной популярной песне, «принцев мало и на всех их не хватает».
Но можно научиться адаптироваться к переменам. Об этом и пойдет речь в книге.
