Кангер пошевелила крыльями: зябко. Вчера Красные снова устроили потасовку в восточном крыле Гнезда. Разбили панель пола и проломили дверь в келью Кангер. Теперь приходится ждать, пока накопится слюна. В самом деле, хоть обломки не утащили! Она плюнула на переднюю, рабочую пару лап и принялась латать дыру. Пережеванные обломки двери ложились в раму точно как было, но Кангер уже видела: не хватит. То ли строители нарушили норму, то ли кто-то все же утащил кусочек в свою келью. Искать бесполезно, понятное дело. На самом верху шестиугольной пластины остался крохотный незаполненный кусочек.
– Кангер! – раздался топот в коридоре, и Желтая по имени Нерд распахнула дверь настежь. – Пропустишь построение, быстрее!
Нерд опекала Кангер с той поры, пока она была Молочной, и даже сейчас не оставляла ее без заботы. Ей бы быть Маткой, а не Рабочей… Но эта мысль была крамольной, и Кангер ее прогнала.
В столовой на построении они оказались последними. Возбужденно жужжали Красные: их вожак, Карбера, отсутствовала. По слухам, ей отломили усик, а это значит – изгнание из Гнезда. Виновный Красный будет наказан жестче.
– Кангер! – Освальд, глава крыла, вызвала ее вперед, подергивая жвалами. – Сегодня ты освобождаешься от работы в поле. И Нерд – тоже.
Кангер молчала. Говорить без разрешения Освальд не дозволялось.
– Вчера, как вам известно, Красные нарушили Закон. Сегодня утром на рассвете Красная Карбера была изгнана из Гнезда. Она потеряла возможность приносить пользу обществу. После первой еды виновница потери рабочей единицы будет казнена. Ее имя – Бентара. Приговор в исполнение приведет Оранжевая Кангер. Контроль за исполнением на себя возьмет Желтая Нерд. Приступайте к пище.
Сотни челюстей зажевали в унисон, стремясь подстроится под одобренный Гнездом ритм: один-два-три-пауза, один-пауза, один-два-три-пауза. Плотные комочки желтоватой глинистой массы исчезали один за другим из пищевых лотков: один-два-три-пауза, один-пауза, один-два-три-пауза. Кангер ошиблась дважды, но Освальд ее даже не поправила. Хотя в былое время не миновать надкуса крыла. Время до казни исчислялось уже секундами.
– Встать! По местам! – Рабочие разбежались к леткам, встали в ритуальную позу. Освальды прошли по кругу, нанося на длинные задние лапы метки Гнезда. Свистнули разом, задавая политональным звуком карту полета. И тысячи тысяч полетели в Мир во благо Гнезда: собирать, чистить, добывать и убивать. На севере закипела схватка, запах которой слышался сильно. Рабы моментально закупорили северные летки. Теперь группа С должна будет вернуться без карты. Один из десяти.
Для Кангер начался новый день. И начался по-новому: Освальд проверили ее жвалы – все шестеро. Подвели Рабочую – Красную, крупную, старше Кангер на два поколения. Она злобно взвизгнула крыльями и застучала затупленным жалом по полу.
Кангер посмотрела на Нерд: та кивнула. Оранжевая робко приблизилась к жертве, которую удерживали трое Освальдов. Мгновение, и Кангер уже перекусывает тонкую жесткую шею. И вот уже на полу лежит голова Бентары: живая. А тело скребет по полу лапами, и на конце жала висит крупная прозрачная капля яда. Освальдам придется больше пяти часов удерживать труп, а за головой следит Кангер. Если не усмотреть, в последнем приступе ярости нарушительница может перекусить чью-нибудь ногу, и тогда изгнания из Гнезда не миновать. Кангер так торопится и так старается, что не замечает, что рядом со жвалами Бентары опускается ее собственное крыло. Миг – и вот уже край прозрачного хитина будто обстрижен бритвой. Освальды смотрят на нее как на пустое место, а Нерд отворачивается: завтра на рассвете Кангер уже не будет в Гнезде. Закон суров.
***
Утро наступает неожиданно быстро. Для Кангер оно – последнее. Она смотрит на так и не починенную дверь в келье, пробует крыло. Чуда не случилось, и хитин не вырос. Отличное зрение Кангер – в два раза лучше, чем у Матки – различило первые проблески лучей Большого Шара. Скоро он засияет в полную мощь, но уже не для нее. По коридору послышался топот:
– Кангер! Вставай! – это Нерд, конечно. – Пора!
Не успевает Кангер снять ритуальный оранжевый пояс с талии, как пол под ней проламывается. Она летит вниз, вниз, судорожно бия поврежденным крылом. Оно сразу лохматится по краям, но плечо не повреждено. И Кангер выравнивает полет. Наверху, в Гнезде, уже полили пузыристым абсорбентом место бывшей кельи. К вечеру Рабочие надстроят ее заново, и кто-то из Молочных займет свежее место.
Бывшая Оранжевая приземляется на сочную карпеллу. Ей предстоит умереть с честью. Большой Шар все еще не показался полностью, а значит – время есть. Кангер обгрызает ошметки, выравнивая крыло. Сверху спускается Нерд – крылатая Нерд.
– Ты как?
– Улетай! – зло огрызается Кангер, понимая, что если надзиратели мира Терто застукают Нерд с отверженной, будет плохо. Нерд улетает, обиженно жужжа. На ее лапках пыльца от цветка, на котором возлежит умирающая Кангер. Но нет – еще рано! Смерть подождет, и Кангер подползает к краю карпеллы, чтобы заглянуть вниз. Там волнуется бушующее море джунглей, прекрасные сияющие белые маки с фиолетовой каймой, пурпурные одуванчики, лиловые васильки. Кангер очертя голову кидается вниз… и попадает в ловчую сеть. Большой паук уже движется к ней по тонкому канату, щелкая челюстями. Огромная, неразумная тварь. Всеми пятью тысячами глаз Кангер осматривает окрестности на предмет спасения. И тут с неба обрушивается Нерд, верная Нерд, вонзая жало в паука. Оба падают вниз, но Нерд удается вытащить жало, и она взлетает вверх, помогая Кангер выпутаться из ловушки. Паук недвижимо лежит на спине, и к нему уже подбираются сборщики падали из племени Формик. К вечеру он будет аккуратно разобран на части и сложен в пищевом складе. Как, возможно, и сама Кангер…"
***
Разведчик седьмого класса Зигфрид Брям отложил в сторону мнемоэкран: он устал записывать свои впечатления. С самого утра по прибытии на эту планету, Зигфрид не поглотил своими порами ни единой питательной молекулы. Вскрыв пакет с белой жидкостью – органической, надо полагать – он с наслаждением обрызгал не только псевдоподии, а и половину поверхности тела. Жидкость моментально всосалась, и Брям почувствовал себя лучше. Теперь можно продолжать… Он выглянул в иллюминатор, чуть не повредив глазное щупальце: за стеклом колыхались лиловые маки и оранжевые васильки, совсем как на родине, на NR-567. Жаль, что приходится прерывать запись бортового журнала: жизнь местных разумных существ крайне любопытна и сурова. А их военный кодекс чести превосходит, пожалуй, даже кодекс воинов NR-567. Печально, что они такие маленькие – толковой войны не получится. Зигфрид вылил на себя остаток жидкости, удовлетворенно хлюпнул и отбросил пакет: любопытно, как удается планете производить столь сложные питательные вещества, хотя единственной разумной расе на ней они не нужны?
