Владимир Поселягин - Время сурка

Снова покатившись с откоса под рёв мощного движка грузовика, я лежал, зажимая рану на голове, и улыбался. Шестое перерождение мне в этот раз понравилось, жаль – прожил всего три года. После того как я обнаружил на борту «Бичкрафта» ящики со станком для печатания американских банкнот, я долетел до Агуни, сбросил ящики и мешки с деньгами на парашюте. Они упали рядом с берегом прямо в кусты. Сбрасывал с небольшой высоты, надеясь, что свидетелей нет. Хотя купол парашюта рассмотреть можно. Пролетев над островом, я направился дальше. Баки практически пустые, но уже светлеет, так что, набрав высоту и настроив автопилот, я выпрыгнул из самолёта. Парашют открыл метрах в двухстах от поверхности воды, ну и заодно сбросил сумку с лодкой, активировав запуск, надувку лодки. Так что когда я упал в воду, то сразу, отстегнув ремни, старясь держать вещмешок над головой, подплыл к лодке, где забросил подмоченный вещмешок, ну и сам забрался. Собрал вёсла, убедился, что парашют, намокнув, пошёл на дно, и погрёб к Агуни. Надеюсь, часов за десять доберусь. В вещмешке была вода, личные вещи да еда. Должно хватить.

До острова доплыл, хотя из-за ветра и течения заметно дрейфовал в сторону, чуть не промахнулся, но днём рассмотрел его на горизонте в бинокль. К вечеру добрался. Лодку сдул и спрятал, после чего пробежался к скинутому грузу. К счастью, там никого не было, проверил груз, перепрятал и замаскировал, после чего направился в очередной раз знакомиться со старым контрабандистом. Хорошо пообщались. Сначала пару дел сделали, чтобы можно было верить друг другу. А потом я попросил достать мне японскую подлодку, пообещав за неё американский денежный станок. В общем, дела закрутились. Станок мигом исчез с острова вместе с красками и оставшейся бумагой. Лодку мне подогнали, а вот экипажу платил золотом. Тем самым. Подводников у японцев не так и много было, но найти нужных специалистов для полной команды удалось. Лодка тип «Сентака», номер «I-205». По всем документам была повреждена налётом вражеской авиации и пущена на слом. В действительности отремонтирована и после окончания войны использовалась как контрабандное судно. Надо сказать, состояние у неё было ужасным, без обслуживания давно пора было отправить на слом, однако ящик золота и три инженера сотворили чудо, её не только привели в полный порядок, но и вооружение нашли, снаряды для мелкокалиберных пушек и торпеды, но всего одиннадцать штук, в работоспособности которых меня заверили. Их проверили. Ну и два десятка якорных мин. А капитан на ней и часть офицеров были с неё, они и воевали на ней с американцами. Два года лодку гоняли, экипаж тренировался, включая меня, я был старшим помощником и числился новым владельцем лодки. Освоил лодку от и до. И вот началась война, мы поставили по нескольку мин на входе из южнокорейских портов, где подорвалось несколько транспортов с грузами и солдатами, а потом торпедировали два авианосца и крейсер, выпустив общей сложностью восемь торпед, два полновесных залпа. Оба авианосца были повреждены, один ко дну пошёл, ещё бы, четыре торпеды схлопотал, другой – три, горя и садясь в воду кормой, а восьмую случайно в нос крейсер получил. Чистая случайность, наша цель авианосцы были.

Ох нас и погоняли, тут и эсминцы, и две подводные лодки, но профессионализм команды сказался, ушли. Выпустили три последние торпеды, хана одному эсминцу, отсиделись на глубине, и ушли. Только лодка в хлам была, так что, выплатив премии экипажу, я их отпустил. Лодку ремонтировать смысла не видел, тут денег не хватит и много специфичных запчастей нужно. Инженер, что с нами был, только головой качал: слишком большой ремонт. Тем более американцы, зная, кого искать – работа машин и электромоторов характерные, сразу понятно, что лодка японская, – начнут искать, узнают, кто покупал и покупает запчасти, так на нас и выйдут. Риск слишком велик. Я и тем, что выполнено, был доволен, пощёчину пиндосы получили значительную, так что экипаж покинул мою лодку, а я её затопил в самом глубоком месте Восточно-Китайского моря и из Японии на джонке добрался до Китая. Там под видом китайского добровольца – документы и лётные корочки сделал – отправился в Северную Корею. Союз и КНР уже вступили в войну, так что попал в китайскую эскадрилью, летали мы на Ту-2 китайского производства. Хорошо воевали, но ни разу налёты на корабельную американскую группировку не устраивали. Больше полугода я летал, опыта немало набрался. А когда стали собирать группу, чтобы учиться летать на советских реактивных истребителях, я и записался. Быстро выяснилось, что я всё схватываю на лету. Так что уже через три месяца я летал на «миге». На моём счету было четыре «сейбра» и одиннадцать поршневых самолётов разных типов, от бомбардировщиков до истребителей. Сбили меня в конце пятьдесят второго года над морем, пришлось приводняться. Там подошедший американский эсминец и подобрал меня. Два месяца в лагере военнопленных под Пусаном провёл. И в результате расстрел у рва, проведённый южнокорейскими солдатами. Что и привело к реинкарнации номер семь.

А радовался я не тому, что всё вот так вышло, а тому, что я наконец разобрался, что не так делаю. Нужно не искоренять зло тут, на месте, а нужно в этот раз найти того, кто отдаёт приказы. В этот раз я собирался отправиться в Северную Америку, вот там и повоюем. Только историю с подлодкой повторю, раз такая удачная вышла, аж два авианосца удалось на дно пустить. Сначала одного приголубили, и пока нас судорожно искали, шла перезарядка торпедных аппаратов и сближение со вторым авианосцем, что удирал как раз на нас на всех парах, ночью, не поняли, откуда торпеды были выпущены. И тут полновесный залп почти в упор. Странно даже, восемь торпед выпустили, и все восемь штатно сработали, и ни одного промаха. Что это – везение или профессионализм? Я думаю, последнее. Капитан подлодки воевал с начала, с сорок первого, так что опыта имел много, коим со мной тоже изрядно делился. А я учился, уже убедился, что все знания и опыт всегда пригодятся.

В общем, отлежавшись от наезда грузовика, я повторил всё, что в прошлый раз делал – если тактика отработана, то почему бы и нет? Так что взял двух американцев и спрятал грузовик. Дальше посещение военного медика, что швы наложил, переоделся, подготовился, угнал «Дуглас» с китайскими опознавательными знаками и золотом на борту. В этот раз долетел на бреющем до пустынного японского берега в районе Киото, там совершил посадку, я ещё в прошлый раз присмотрел удобное место. Разгрузил машину, вырыл большой схрон, спрятал там все трофеи, замаскировал, убедился, что свидетелей нет, и ночью, взлетев, вернулся на маршрут самолёта и покинул его рядом с Китаем. До южнокорейского берега добрался на спасательной шлюпке. Действовал немного по-своему, не повторяя прошлые разы. Самолёт на автопилоте улетел, где упадёт, не знаю, но сомневаюсь, что до Китая долетит, раньше грохнется. Тут и резкий порыв ветра может сказаться, и топлива не хватит. Дальше действовал по старой схеме: бухгалтера казино и несколько офицеров ограбил, работая под уличных грабителей. Ну и наконец, дождавшись вылета «Бичкрафта», поднялся на его борту в небо и уже привычно, не в первый раз, пристрелил экипаж из двух человек, пилота и штурмана. Дальше всё то же самое: сбросил груз на Агуни, покинув самолёт, тот дальше сам полетел, пообщался со старым контрабандистом. В этот раз золота меньше потратил, уже знал, какие цены и сколько стоит. Так что лодку восстановили, команду набрали, и началась учёба. Я уже опыт имел, два года плюс боевой поход, так что работал на лодке уверенно и продолжал впитывать бесценный опыт капитана Гото-сана.