Она смотрела на меня и улыбалась.
В её взгляде был намешан коктейль из интереса и опаски. Но заинтересованности было чуть больше, поэтому взгляд не отталкивал, а скорее приглашал. Приглашал к знакомству, наверное, или к ничему не обязывающему разговору.
Я молча сел рядом на лавку. Где-то читал, что кто первый из незнакомцев нарушит молчание, тот психологически слабее. Побудем пока наравне.
Раньше, в давние времена, знакомиться было просто.
– Друг мой, а вон та дама, с темным веером и томным взглядом не знакома ли вам?
– Знакома, мой друг. Это баронесса фон… сейчас я представлю вас друг другу.
Непринужденно подходим и:
– Баронесса, позвольте представить – поручик …
– Поручик, позвольте представить – Баронесса фон …
Обмен легкими поклонами и всё, знакомство состоялось. Можно пригласить даму на тур вальса или полонеза. Кружась, говорить о погоде, перебирать актуальные сплетни и напрашиваться на следующий танец.
В наши дни на сайтах знакомств выставлено множество поручиков и баронесс, штабс-капитанов и гардемаринов, но реальность низводит их до лакеев и служанок.
Молчание оно разное бывает.
С некоторыми молчать комфортно. Это самодостаточные личности. С близкими иногда приятно быть рядом молча. Слова, произнесенные вслух, побуждают к чему-либо. Выслушать и ответить – это тоже действие и не всегда оно желанно.
С некоторыми молчание напрягает. Начинаешь придумывать темы, но частенько в голову лезет всякая чушь да муть, и приходится сдерживаться, чтобы не начать никому не нужный разговор.
Бывает безразличное молчание. Ваши курсы следуют параллельно и вам друг на друга так же.
Однако сегодня скорее первый вариант. Мы незнакомы, но молчание у нас легкое и светлое.
Интересно, вот у нас уже и что-то общее появилось. Протянулись какие-то незримые связи. Было два отдельных мира, но пришло время и эти миры соприкоснулись. Дальнейшее развитие событий всецело зависит от нас. Любой из нас может встать и уйти. И тогда порвется то незримое, что сейчас витает между нами. А можно остаться и нарушить молчание. Тогда начнется наша история.
Мы молчим и наблюдаем за птицами.
Вот например воробьи. Солнышко пригревает и они прыгают и что-то клюют. Прыгают, потому что ходить не умеют. А голуби ходят и оттесняют воробьев. Ходят потому что не умеют прыгать. Так природа устроила.
Краем глаза наблюдаю за ней. Она сидит чуть напряженно и немного щурит глаза. Ей интересна птичья круговерть, я отошел на второй план.
Теперь улыбаюсь я.
Мои мысли текут легко и безмятежно, вяло перескакивают с одного на другое. Мимо идут прохожие и бросают на нас беглые взгляды. Мужчины наверное представляют себя на моем месте, женщины на её.
Недавно я прочитал теорию про смысл жизни. Человек рождается во грехе и в течение своей жизни очищается, чтобы предстать перед Всевышним чистым. По моему чушь всё это. Жизнь дана нам чтобы жить. Наслаждаться получаемыми эмоциями, самим своим существованием. Ощущать себя творцом или палачом, слугой или господином, автором или критиком.
Треть жизни люди равны. Какая разница, президент ты или грузчик в "пятерочке"? Сон уравнивает министра и охранника, менеджера и кассира. Человек засыпает и умирает в одиночестве. Получается, что сон – это маленькая смерть. Во сне ты волен и свободен делать то, что вздумается. Можешь летать, а можешь убегать или догонять, прятаться или любить. Но просыпаясь, ты рождаешься вновь. Снова и снова нужно властвовать или влачить.
Кому что дано.
Кто чего добился.
Она потянулась, мяукнула, спрыгнула со скамейки и пошла по своим делам.
Продолжаю лениво разглядывать окрестности, ведь до конца рабочего дня еще сорок минут.
Минутки моего обеденного перерыва таяли как и стаканчик мороженного, стоящий возле меня на скамейке. Поздняя осень гоняла опавшую листву по асфальту, но солнышко еще пригревало.
С некоторых пор меня увлекли шахматы. В юности я немного играл, но потом забросил. А вот сейчас интерес вновь проснулся, но в несколько необычной форме. Мне любопытны стали шахматные задачки. Обычно, я на ютубе нахожу ролик с задачей, смотрю условие, останавливаю видео и ищу решение. Поначалу я брал маленькие магнитные шахматы, но со временем они стали не нужны – мозг научился прокручивать варианты самостоятельно, без наглядного пособия.
Сегодня задачка что надо. Мат в пять ходов, белые начинают и выигрывают. Я остановил ролик, убрал смартфон, облокотился на спинку скамейки и прикрыл глаза. Представил шахматную доску и расположенные на ней фигуры. Н-да, с наскока решить не получается, что ж, тем интереснее. У меня десять минут на решение, потом нужно возвращаться в офис.
Цейтнот напрягал. Я сильно зажмурился и сделал три глубоких вдоха. Перед глазами поплыли цветные круги и, наконец, шахматная доска и фигуры на ней в моём сознании стали объемными.
Восхитительное чувство!
Белая ладья начала движение. Черные ушли в глубокую защиту. Белый король двинулся в наступление. Черный король прикрылся пешкой. Нет, не то. Ничья не устраивает, а именно она проступает через несколько ходов.
Мозг молниеносно возвращает фигуры на исходную позицию и начинается новая комбинация. Я уже сторонний наблюдатель, действие происходит само по себе, по большей части на бессознательном уровне. Варианты просчитываются и отбрасываются вновь и вновь, пока вдали не засветилась маленькая робкая искорка. У меня перехватило дыханье, скорость движения фигур замедлилась. И вот оно – пятый заключительный ход и черному королю мат. Еще раз с самого начала шлифую ходы. Белые ведут партию и любое противодействие черных бесполезно.
– Мужчина, у вас кровь из носа течет – пожилая женщина, проходя мимо сочувственно смотрит на меня, – платок нужен? – проявляет она заботу.
Я чуть запрокинул голову, все еще находясь под магией шахмат. Действительность постепенно возвращалась в сознание. Но мозг продолжал считать варианты, только уже не шахматные.
Пожилая женщина, предложившая мне платок, подходила к перекрестку. До дороги ей остаётся шагов семь и одна из комбинаций, которые просчитал мой мозг, складывается не в её пользу.
Нетерпеливая белая ладья стартует со светофора чуть раньше. Черный слон, двигающийся сбоку, пытается закончить движение и проскочить перекресток. Я вижу, что траектории их движения пересекаются и удар неминуем.
– Подождите – кричу я женщине.
Она оборачивается, чуть сбиваясь с темпа, и в нескольких сантиметрах от неё пролетает искореженная черная груда металла. Шок, ступор и, зажав рукой рот, женщина медленно оседает на землю. К ней бегут прохожие, а она молча ощупывает себя, не веря в спасенье.
Наконец, ей помогают подняться и она, расталкивая зевак бежит к скамейке. Но там пусто, ведь мой обеденный перерыв закончился.
