Даль куталась в сплошной туман, как в шаль.
В ней кто-то звал, и голос был так тонок.
Ты спрашиваешь, почему мне жаль
Тебя, ведь ты не брошенный котёнок —
Его, пожалуй, стоит пожалеть.
Да старый сад: дорожки в сизых сливах,
Опавший лист и дачный домик-клеть.
А мы самодостаточны, красивы,
Успешны – привлекаем мотыльков
И, кажется, имеем всё, что надо.
Извечный ход вещей, увы, таков,
Что кто-то выбивается из ряда.
Но ничего, ведь можно делать вид,
Что это только частности, «нюансы»
И первый встречный станет позабыт
(Хотя и рвётся крик вовне: «Останься!»).
Запретный плод заманчивей вдвойне.
«Всё это жизнь», и можно примириться
С тоской тебе – да, впрочем, как и мне,
Себя нередко чувствующей жрицей.
А жалость – это слабость, не к лицу
Поэту, так что стоит побороться,
Стать волевой и смелой. Брать пыльцу,
Порхать в лучах рассветных – слишком просто.
Кареты, бал, парадное крыльцо —
Для тех счастливых, кто в себе уверен.
На безымянном у тебя кольцо,
Изгибы образуют слово «Mary».
Ты с острой страстью ждёшь большой любви,
И бледность губ вдруг заливает алым.
Теперь хоть все стихи мои порви —
Хотя я вряд ли их и отправляла.
Но для чего-то думаю с тех пор
О разном – да и что ещё осталось?
Неслышимый другим осенний хор
Всегда невольно пробуждает жалость
(Как ворох писем хрупок, город стар)
Во мне – к тебе (упрёки, грёзы, строки),
Ко всем таким, кто средь знакомых пар
Душевно неизбежно одиноки…
(12.11.2015, 7:12; отред. – 9.04.2020, г. Волгоград)
