Данир Дая - Всегда твой, но сегодня чуть меньше

Всегда твой, но сегодня чуть меньше
Название: Всегда твой, но сегодня чуть меньше
Автор:
Жанры: Попаданцы | Современные любовные романы | Young adult
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2024
О чем книга "Всегда твой, но сегодня чуть меньше"

Мне часто снится один и тот же сон: моя деревня, где я провёл почти всё взросление, озеро и она. Ностальгия тянет меня за собой, каждый раз с болью пульсируют нерешённые проблемы, которые моя память защитным образом стёрла. Я пытался закопать скелеты поглубже, но они постоянно завывают меня. Что такого ужасного произошло в прошлом? Стоит ли копать? Или прошлого вовсе не было?

Бесплатно читать онлайн Всегда твой, но сегодня чуть меньше



ГЛАВА ПЕРВАЯ. ДО ТОГО, КАК

Я помню этот сон. Не все детали, конечно, но, к удивлению, знаю всё до мелочи. Помню, чего не знаю. Как же это описать, не запутавшись? Когда ты находишься во сне, то любая фантасмагория будет в порядке вещей, а сейчас всё чересчур нормально и пугающе обычно. Мир вокруг чувствовался щекоткой по рукам, но настойчивое чувство подвоха не покидало голову: окружение всего лишь казалось, а не было знакомым, хоть отчётливо всплывали моменты из прошлого. И вроде мотивов для сомнений о реальности происходящего не было, всё шло по-обычному: солнце сократило смену на три минуты, потухая всё раньше и раньше с каждым днём; горизонт выплёвывал лучи, чьи проблески очерчивали обширную степь, обведённую кругом, блокируемый густым лесом с одной стороны и пеньками крыш деревенских домов с другой, а ночь намечалась быть плаксивой – понятно было по потоку серых кусков грозовых облаков, что сгущались от ревущего в ушах ветра, играющего с самим собой в перегонки, и птицы кружили в странном неритмичном танце опасно низко. Было скорее душно, чем жарко, хоть всё и разбавлялось хлёстким ветром.

Посередине затоптанного скотом поля мятые травинки спускались к выбоине с озером, которому давно суждено превратиться в болото. «Наплаканное» – прозвали его местные жители, а я сидел возле него на берегу, где на засохшей и потрескавшейся грязи, как на «Аллее славы», виднелись следы копыт. Изредка моргал, смотря в пустоту, пока мозг переваривал сонную мешанину в голове. Бычок, что я держал во рту, давно дотлел, весь пепел в прощальном танце удалялся. Оранжевый отблеск от озера плеснул в глаза, оставив на несколько минут с чёрными точками, или вернее сказать, с натуральной фотоплёнкой на сетчатке, проецируя под веками недавний всплеск с очертанием увиденного, что не протрёшь, а иногда этот эффект тянул за собой и мигрень. Но в этом отрезвляющем моменте был и плюс: осмотревшись, чтобы ответить на вопрос, где я нахожусь, краем глаза приметил шалаш на пригорке. Эдакое зданьице, что собрали из чего пришлось: доски, большинство из которых напрочь прогнившие, с облупившейся краской; косая дверь, что не закрывалась до конца, и обрубки утепления из прохудившихся матрасов.

А после и вовсе огляделся по периметру. Помню эти просторы со своего детства, отрочества, мельком с юности: каждое лето родители спихивали меня с шумного и бурлящего города в размеренно тихое захолустье к бабушке с дедушкой. Это поле, которое никак до конца не пройти; озеро, что с каждым годом сбавляло накопленную воду, но возвращало её с приходом весны, когда двухметровая утрамбованная насыпь снега растекалась по улицам и полям вблизи деревни, что старела вместе с местными. Как бы это ни было обидно, но новая кровь не оставалась здесь дольше своего совершеннолетия, а лишь, поддаваясь ностальгии и забытому спокойствию детства, возвращалась наплевательски редко. Помню, как приходилось выходить в огород и срывать пару корней петрушки для обеда, который варит бабушка, или как она вечером приносит с сарая парное молоко, которое черпаешь железным стаканом с ведра. Ну и, конечно же, первая сигарета, первая стопка, первый поцелуй, первая любовь. Именно любовь приводит меня сюда? Её ли зов постоянно тянет к забытому, казалось, навсегда, но подсознательно всплывающему и звенящему в груди? Вопросов была уйма, только ответов никто не давал. Ни ветер, ни птицы, ни поджатые травинки – только будка что-то скрипела, точно пытаясь мне о чём-то рассказать.

Шаткое строение не вызывало подозрений – только любопытство и трепет чего-то отдалённо знакомого и одновременно чуждого. Таких шалашей по периметру было множество, и все построены местными для местных, что делили по расписанию пастушье дело ради справедливости, ведь головы скота держали все, а специализированный человек, если и был, то явно остался в летописях. Инициативой выстроились перевалочные пункты по огромному полю для отдыха и для того, чтобы лишний раз не схватить солнечный удар. Именно эта будка не всплывала в памяти, казалась неестественной здесь, чуждой, но сильно врезалась в голову, в воспоминания, пытаясь привлечь внимание. Неторопливо я поднял своё грузное, обмякшее тело, непривычно отдающее болючим импульсом в каждом шаге, и потянул его в сторону шалаша, как будто против своей же воли.

Всё же изначально стоило отметить, что я не впервые возвращаюсь сюда: происходит это как минимум раз в год, а в худшие времена может доходить до нескольких раз в месяц. Всегда оказываюсь возле озера и искренне удивляюсь новому строению, которого не было в моей памяти, как в первый раз. Это будто какая-то программа или сценарий с заранее прописанными местом, действиями и эмоциями, которые я непроизвольно выдаю, не осознавая до конца свои действия. Чем ближе я был к шалашу, тем отчетливее выдавался скулёж досок, а внутри него что-то насвистывало, подзывая меня, как делали это сирены, завлекая мореплавателей сладкозвучным пением. Но по пути я то и дело отвлекался на окружение: поле было в разрезах автомобильных колей, каллиграфично выписывающих линии. Отец в свободное время привозил нас на поле, садил меня на колени, чтобы я дотягивался до руля, и мы носились по относительно ровной земле, в две головы управляя машиной. Или зачастую огромной компанией разжигали костёр и готовили шашлыки.

Майский жук врезался в плечо, оранжевый свет в последний на сегодня раз выскочил из плена, а я наконец дошёл до двери: та пропищала нехотя, подгоняясь ветром, поэтому открылись внутренности, где пыль вальсировала под пробойным светом в помещении, где вмещался стол с разного сорта утварью, небольшая лампа и ящик. За столом сидела… Кто же она была? Я пытался выкопать из памяти её вид, но никак не получалось собрать воедино образ увиденной в прошлом девушки с овальной формой лица, с распущенными, почти что бесцветными волосами, что стекали по плечам, а под убывающим светом по-ангельски сверкали «петушки»; губы, которые она явно сгрызала, после чего приходилось мазать их гигиеничной помадой, выпученные светлые глаза, что смотрели совсем не на тебя, а глубже, внутрь, и мешковатая одежда, забранная у отца на «поносить». Сотни лиц, прошедшие сквозь мою не очень богатую на людей жизнь, никак не напоминали её. Скорее, она напоминала одновременно всех: ту, которой ты уступил место в маршрутке, но так и не осмелился сказать больше, чем «пожалуйста»; которая невзначай бросила свой взгляд на тебя в отделе бакалеи, или всё же ту, с которой провёл первое неловкое свидание, но после она тебе так и не ответила. А, возможно, девушка, с которой было всё очень близко, но вы так и не сошлись характерами?


С этой книгой читают
Пьянки до добра не доводят. Особенно пьянки с богами. Раньше я был преуспевающим астральным героем с огромным флотом в подчинении и безграничной личной силой, но умудрился по пьяни закуситься с одним божеством и лишиться всего. Теперь я в каком-то далеком мире , с бледной тенью своих прошлых возможностей. Хорошо хоть с Системой помирился и она не станет мне подкидывать подлянки, чего не скажешь о вредном божестве, окончательно слетевшем с катушек
Судьба занесла туда, куда и не думал? Или не судьба, а недоброжелатели? И медицина здесь военно-полевая? И климат резко континентальный? И контингент войск ограниченный? А о доме можно только мечтать? Вперед, лейтенант, раненые сами себя не вылечат!Содержит нецензурную брань
У каждого есть родственная душа. Человек, с которым связывают невидимые нити. Но что если родственные души родились в разных мирах?Граница между мирами тоньше, чем кажется. Северина вместе с дочерью оказываются в ином мире. Здесь действуют свои законы и во всём чувствуется запах магии. Теперь Северине предстоит восстановить утраченное равновесие между мирами. А за всеми её действиями будет с интересом наблюдать рыжий кот Баюн…Удастся ли ей найти
Не всякая сказка ложь, да и не в каждой имеется намек, однако в этой нет ни того, ни другого, а только правда и никаких иносказаний, хотя автор может заблуждаться, что свойственно любому сказочнику.
Почему одни успешно рекрутируют в МЛМ, а другие переходят из одной компании в другую, так и не получив желаемого результата?
Для обучения ребёнка сообразительности загадок должно быть много. Очень обидно, когда вошли во вкус работы, а материал вдруг закончился. Так вот, дорогие ребята и родители, у нас этот «загадочный родничок» не иссякнет. Меньше ста книг не будет, это моя надёжная гарантия.
Они были рождены в семьях, в которых их любили. Но в один день они лишились всего… Злая насмешка судьбы или стечение обстоятельств? Роковая случайность или так и должно было произойти?Она – продавщица цветов из маленького городка на юге России, он – бизнесмен, развивает туризм у богатых из другой части света…Что между ними общего? Прошлое…Прошлое, которого они не знают. Он станет для неё спасением. Она станет для него началом нового…его Весной.Те
В данном сборнике собраны стихи, написанные в период с 12 по 18 лет. Основной пик пришёлся на переходный возраст, когда каждая новая эмоция, получаемая по ходу не самой простой жизни, превращалась либо в трагедию, либо в несметную радость. Трудные отношения с матерью, становление в новом обществе, недетские мысли и, конечно же, немного любовных потрясений придают специфику этой поэзии. Стихи довольно тяжёлые к восприятию, местами рифма ломается,