Карельское и вечное
Размышления о рассказе Дмитрия Новикова «Другая река»
Рассказ Дмитрия Новикова «Другая река» весьма необычен. Он близок к жанру былин, народных рассказов. В нём чувствуется влияние священного предания русской православной церкви. Главная ценность рассказа – не замысловатый сюжет или умствования высокой литературы. Ценность рассказа в жизнеописании русского народа, у которого есть даже специальное слово, противопоставляющее житие скучной обыденности. Но автор идет ещё дальше и сравнивает старое русское житие с современной нам реальностью.
Автор – большой любитель северной карельской природы. Её описания наполнены красками и светом. Яркие и глубокие аналогии очеловечивают и оживляют землю, лес, реки, Белое Море. Каждая речушка, каждый лесок имеют свой характер и свою индивидуальность. Природа в рассказе становится немым, но всё видящим свидетелем, следящим за нами с земли, так же как Бог следит с неба.
Начинает повествование Варлаам, кольский священник. Его речь колоритна и непривычна для современного человека. Мы сразу узнаем интонацию русского севера, старых поморов. Их мудрые и спокойны изречения, витиеватые фразы вселяют в нас чувство успокоения и умиротворения.
Варлаам сразу определяет главный постулат силы русского человека – вера спасает, не дела благие. Он рассказывает пример из своей жизни: как надежда на себя и свои силы может сыграть злую шутку с человеком.
Жена Варлаама Варвара лишь слегка обозначена как неуловимый образ писаной красавицы и любящей жены.
Второй главный герой рассказа – наш безымянный современник. Он бежит от какой-то собственной проблемы, пытается вдали от людей найти облегчение переживаниям. Но, как водится, сам же и является причиной своих страданий. Его поедают ревность и обида, живущие в сердце.
Переходы между двумя сюжетными линиями резки, неподготовленный читатель может потерять нить повествования. Только старинный поморский говор сигнализирует нам о сменившейся вдруг картинке. По этой причине с первого прочтения сложно полностью осознать смысл рассказа. На мой взгляд, автору следовало бы помочь читателю перестроиться в моменты перехода повествования от одного персонажа к другому.
Таким приёмом автор пытается «сшить» две реальности в одно полотно, чтобы нащупать места пересечения между старинным Варлаамом и современным Безымянным, найти параллели между судьбами героев. Но есть ли точки соприкосновения? Скорее всего, их нет. Даже более того, один из героев проиграл другому схватку в человечности. Но обо всём по порядку.
Сцена с Варлаамом на норвежском корабле выглядит немного потусторонне. Жена Варлаама пускается в беспутное поведение и предстаёт перед нами совсем другим человеком. Нет никакой видимой причины и обоснования такого поведения людей, ни норвежцев, ни Варвары. Есть на Руси хорошее наименование для подобных необоснованных поступков, люди говорят: «Бес попутал». Но это не сочетается с поведением Варвары, изменившимся задолго до событий на норвежском корабле. Почему она превратилась из любящей жены в одержимую бесами женщину, автор не объясняет.
Реакция же Варлаама очень близка и понятна нам. Приступ гнева у северного богатыря завершается убийством, муками раскаяния и желанием Варлаама умереть. Но самоубийство грех и Варлаам готов принять кару, какой бы суровой она ни была. Он стойко встречает тяжкие испытания, зная о неминуемой расплате.
Претерпев же до конца, Варлаам спасается от вины и мук совести. Он оправдан Богом, и доказательство его вины исчезает, уносимое ветром. Он получает новую жизнь на берегу реки Кереть. Новая жизнь – как благодать Божья. Незаслуженно и негаданно Всевышний даёт Варлааму ещё один шанс прожить свою жизнь как подобает верующему.
Варлаам ежечасно обращается к Господу, ищет поддержки и опоры. Он знает, в чьих руках находится и кто может в любой момент осудить его или помиловать.
У нашего Безымянного современника в это время появляется спутник, Юра. Юра предстаёт перед нами как новый русский юродивый. Он не сидит на паперти, не одет в лохмотья. Его ухоженный внешний вид может ввести в заблуждение, но искалеченная рука с пересаженным чужеродным пальцем даёт нам понять, что внешность обманчива. Юра исполняет роль глашатая Истины. Он хочет наставить Безымянного, но не имеет права говорить прямо, как «власть имеющий»1. Он направляет к нужному смыслу с помощью намёков и образов. Юра показывает Безымянному часовню имени Варлаама, рассказывает его историю и советует герою просить помощи у Варлаама. Но имеющий глаза увидит между строк: в Господе твоё спасение и утешение!
Безымянный герой не знает, что и у кого просить. Он не привык верить и не хотел доверять кому-либо в своей жизни. И только нелепая и безвыходная ситуация, когда он сам себя поймал, как рыбу на крючок, позволила ему переломить гордость и начать просить. А если просишь, то значит веришь. А если веришь – получаешь свой шанс на спасение.
Рассказ «Другая река» похож на разнородное лоскутное одеяло из кусков фланели, сшитых с тюлем. Линии повествования неравнозначны. Варлаам перетягивает внимание читателя и за счёт колоритного языка, и за счёт таинственной истории, и вообще, он более реален, чем современный нам Безымянный, безликий герой.
