Игорь Ткачук - Вспомните, ребята!

Я родился в четверг 20 февраля 1941 года в Ростове-на-Дону. В этот город мама, Стегайло Людмила Алексеевна, приехала по приглашению старшей сестры Евгении. Тетя Женя, врач клиники ростовского мединститута и будущий доктор медицинских наук, оказалась единственной родственницей, имевшей возможность поддержать маму при моем появлении на свет. Две недели после родов мама провела под опекой сестры в ростовской квартире по адресу: проспект Соколова, в то время носивший наименование «Средний», дом 17, кв. 35. Затем мы отбыли к постоянному месту жительства в станицу Ассиновскую Сунженского района бывшей Чечено-Ингушской АССР. По законодательству того времени декретный отпуск мамы составлял 35 календарных дней до и 28 календарных дней после родов.

Мама и отец – Ткачук Борис Васильевич, инженеры-технологи, приехали на недавно построенный Ассиновский консервный завод в июле 1940 года по распределению после окончания Одесского технологического института консервной промышленности.

Мама с отцом. Молодые специалисты. 1940 г.

На тот же завод получили назначение однокурсники и друзья родителей, супруги Нина Михайловна Егорова и муж Яков Исакович Байтман, выходец из семьи одесской еврейской бедноты, яркий игрок институтской сборной по футболу.28 октября 1940 года мама осталась в Ассиновской одна. Сунженский РВК призвал отца на действительную военную службу рядовым 674 стрелкового полка 150-й стрелковой дивизии. Офицерского звания отец, как и другие однокурсники, не имел, хотя проходил военную подготовку в институте и был «Ворошиловским стрелком». Это подтверждают фотографии с пояснительными надписями и соответствующий значок. Перед началом войны 674 СП дислоцировался в Одессе. В письме маме 15 июня 1941 года, отец интересовался, призвали ли в армию Яшу Байтмана, упомянул, что накануне сфотографировался, и фотограф потратил много времени, добиваясь веселой улыбки. Обещал выслать фотографию 28 июня. Не получилось. Уже 23 июня 1941 года 674 полк вел бои у пограничной реки Прут в Молдавии. Последнее письмо с датой 11 июля 1941 года, было из действующей армии. Отец сообщал, что пишет во время передышки после трехдневных боев в Бессарабии, что потерял связь с сестрами Лесей и Лизой и волнуется за судьбу родителей, жителей местечка Белогородка Изяславского района Каменец-Подольской, ныне Хмельницкой, области. Сообщил адрес: Действующая Кр. Армия, военно-почтовая сортировочная база «Т», полевая почтовая станция № 73, 674 стр. полк. Комендантский взвод. Больше писем не было. За время Войны 150 стрелковая, пережила второе и третье формирования, заслужила орден Кутузова II степени и почетное наименование Идрицкая. Бойцы дивизии – по официальной версии Егоров и Кантария, водрузили над Рейхстагом Знамя Победы. Дошел ли до Берлина кто-нибудь из бойцов 1-го формирования, не известно.

Отец – рядовой 674 СП 150 СД 1941 г.

По сообщению Минобороны, отец пропал без вести в декабре 1941 года[1]. После войны пришла официальная бумага, что отец, бывший окруженец, участвовал в партизанском движении в Винницкой области, захвачен и расстрелян фашистами в Житомирской тюрьме 18 июня 1943 года. На Ассиновском консервном заводе мама работала сначала химиком-аналитиком лаборатории, а затем, с 1947 года, заведовала этой лабораторией до июня 1953 года. С начала второго месяца жизни я стал ясельным ребенком. Заводские ясли размещались у южных ворот, и матери приходили к детям во время обеденного перерыва. В этих яслях, пребывал и сын Егоровой и Байтмана Юра, мой ровесник.

Иногда, в случаях вынужденных отлучек, мама и Нина Михайловна Егорова, подменяя друг друга, кормили нас грудным молоком. Юра был соседом и другом с тех пор, как я себя помнил. Семья Егоровых-Байтманов жила в нашем подъезде этажом ниже. В их комнате вместе со старшим братом Юры Виталием 1937 года рождения и бабушкой Ольгой Николаевной Егоровой мы провели много тоскливых зимних вечеров под бесконечные переливы фортепьянной классики или унылые песни хора имени Пятницкого из репродуктора с воронкой из черной бумаги. Такой же репродуктор, только с рупором бежевого цвета, висел и на стене нашей комнаты. С тех пор страдаю аллергией на некоторые народные песни вроде романтической баллады «Жила-была одна блоха».

Последнее письмо отца, написанное 11 июля 1941 года

С Егоровыми-Байтманами приходилось коротать время после закрытия детсада в ожидании наших родителей, задержавшихся на работе или на обязательных для инженерно-технических работников завода вечерних занятиях по Краткому курсу истории ВКП (б). Нина Михайловна состояла в партии, работала начальником цеха. Мама в партию не вступала.

По окончании войны, в каком году не помню, Нину Егорову перевели на Тираспольский консервный завод. На станции Серноводская семья друзей погрузилась вместе с небогатым имуществом в двухосный вагон – теплушку, отбыла к месту назначения. К тому времени я ни разу не ездил на поезде и втайне завидовал предстоявшему Юре путешествию.

Отца Юры Якова Исаковича Байтмана призвали действительную военную службу в июне 1941 года рядовым 38 стрелковой дивизии, дислоцированной в Одессе. Перед самым началом Войны 38–ю СД перебросили в район города Белая Церковь. Эта часть вступила в Войну со 2 июля 1941 года, участвовала в тяжелых боях под Вязьмой и, по согласно архивам Минобороны, расформирована 27 декабря 1941 года, как «погибшая в боях лета-осени 1941 года». Вышедший из окружения отец Юры продолжил войну в 38-й стрелковой Сталинградской дивизии второго формирования (с 1 марта 1943 года – 73 Сталинградская гвардейская стрелковая дивизия).

Семейное фото Егорвых-Байтманов, слева направо Юра, Нина Михайловна и Виталий. 7 сентября 1954 г. Тирасполь.

В архивах Минобороны хранятся сведения о личном мужестве и умелом руководстве подчиненными, проявленных командиром взвода минометной роты 48 стрелкового полка 38 СД лейтенантом Байтманом Я. И. 9–31 января 1943 г. в боях за высоты 97,5; 110 и 117 и при взятии разъезда Басаргино, в 3 км западнее Сталинграда. 19.02.1943 г. отец Юры награжден орденом Красной звезды[2]. Второго августа 1943 года, погиб в бою в звании гвардии старшего лейтенанта[3].

Родителей Я. И. Байтмана расстреляли фашисты. Старики остались в Одессе, считая немцев представителями «культурной нации», не способной на бесчеловечность. С мамой Юры, депутатом Верховного Совета СССР, я встречался у нее дома в Киеве летом 1969 года. В тот раз узнал, что Юра окончил Высшее военно-морское училище и командовал эсминцем в звании капитана 3-го ранга. Как сложилась дальнейшая судьба друга детства, не знаю.