Старый выцветший дом плотника Ионы стоял на окраине небольшого городка Вифлеем. С обратной стороны тесно прижалась мастерская, где всю свою жизнь Иона работал с деревом.
Старший сын часто помогал отцу. Он любил вдыхать запах свежих опилок, любил наблюдать, как в умелых руках отца обыкновенный кусок дерева превращается в красивое изделие. Петр тоже хотел научиться делать так, и много времени проводил с отцом. Старался. Делал ошибки и ранил руки. Но все равно продолжал учиться.
– Молодец, сынок, отличная работа! – хвалил сына Иона.
– У меня не получается так хорошо, как у тебя.
– Не все сразу. Терпение и время.
Иона потрепал сына шершавой от работы рукой по непослушным черным волосам.
– Я буду стараться, – Петр выпрямился, стараясь выглядеть старше своих десяти лет. – Если мы вместе будем работать, то сможем платить налог и у нас будет оставаться на еду больше денег.
Иона вздохнул и протянул руку к кувшину. Набрав в рот воды, он неторопливо проглотил ее маленькими глотками. Сегодня-завтра придут сборщики налогов и потребуют плату. Тяжелым трудом Иона смог скопить нужную сумму, но хватит ли ее? Не потребует ли мытарь больше? Мужчина поставил кувшин обратно и взял в руки инструмент.
– Тебе нужно еще изучать Тору. Да и если мы будем вместе работать, налог увеличат в два раза, или даже в три, и мы все равно вынуждены будем отдавать все деньги.
– Но разве это справедливо?! Почему мы должны платить так много? Разве это справедливо?!
– Тише, тише! – Иона резко обернулся к двери. – Нас могут услышать. Римские солдаты повсюду.
Оба замолчали. Иона еще крепче сжал инструмент в руках, будто хотел передать всю боль, скопившуюся внутри. Он понимал, о чем говорит сын – о несправедливости. Недавно он перехватил полный ненависти взгляд Петра, когда тот смотрел на римских солдат. Отец боялся, что однажды этот взгляд прочитают и другие. Что тогда? Тюрьма? Казнь? Им ведь не важно, что он еще ребенок. Для римлян не существует ни детей, ни стариков. Иона зажмурился и встряхнул головой. Нет. Нельзя этого допустить.
– Я знаю, сын, что ты ненавидишь… – он говорил так тихо, что Петру пришлось прислушиваться к каждому слову, – ненавидишь римлян. Я тоже. Думаю, что каждый еврей молит Бога о помощи.
– Почему же тогда Бог не отвечает? – мальчик перестал работать, но продолжал смотреть перед собой.
– Это Божье наказание за наши грехи и отступление от Его заповедей. Бог ждет смирения и раскаяния перед Ним. Он обещал, что пошлет на землю Мессию. Тот станет нашим Избавителем.
– Но когда это будет, отец?
Иона не спешил с ответом. Казалось, что он даже его не услышал. Одна за другой древесные стружки падали на земляной пол.
– Не знаю. Но верю…
Иона не успел договорить, как дверь в комнату распахнулась и вбежала Анна. Оба мужчины вздрогнули.
– Мама, что случилось?
Но она не обратила внимания на сына, а подошла к мужу.
– Там сборщик налогов и римский солдат, – женщина судорожно вдохнула и в отчаянии посмотрела на мужа. – Они требуют налог.
В следующую секунду все трое услышали приближающиеся шаги.
– Все хорошо, не волнуйтесь, – Иона достал старый горшок и вышел вперед, заслоняя собою жену и сына.
– Пришло время платить, – сборщик налогов держал свиток, в котором фиксировались все подати.
Иона перевернул кувшин, и, глухо бряцая о глиняные стенки, на ладонь упало восемь больших монет.
– Здесь все, что я должен.
Сборщик поморщился, когда забирал деньги, словно он испачкался только об одно прикосновение к плотнику. Каждую монету он повертел в руках, при этом беззвучно бормотал что-то и смотрел в свои записи.
– Этого мало. Вы должны платить в два раза больше.
– Почему, господин? – Иона старался говорить спокойно, но сердце стучало уже где-то в горле.
– Таков порядок. Раз вы вдвоем работаете, – сборщик многозначительно глянул на инструмент в руках мальчика, – значит и платите больше.
– Вы неправильно поняли, мой сын еще не работает вместе со мной. Я иногда учу его и…
– Не хочу ничего слышать. Платите вдвойне!
Иона встряхнул кувшин – там больше ничего не звенело.
– Я все отдал господину. Все до последней драхмы.
Римский солдат, который до этого молча наблюдал, сделал шаг вперед.
– Эй, ты, хитрый еврей, – его хриплый голос заставил всех вздрогнуть, – плати, или пойдешь в тюрьму, пока не выплатишь долг.
Иона только развел руками.
– Ах так, – солдат схватил плотника и грубо толкнул к выходу, – посидишь в тюрьме, может тогда вспомнишь, где деньги припрятал.
– Нет! Нет! – Петр бросился к солдату, стараясь защитить отца. – Вы не можете так делать. Он вам все заплатил!
