Бурная жизнь Петра Великого, по всем признакам, приближалась к роковой черте. Много славных дел сумел он совершить за период своего плодотворного царствования. Победы над Швецией, выход к Балтийскому морю, заимствование богатого опыта Европы, создание российского флота, возведение своего любимого детища – Санкт-Петербурга. Были и досадные поражения и огорчения в жизни. Не совсем удачные южные походы, измена Екатерины, казнокрадство ранее надежного соратника – Меньшикова. Но сейчас все эти победы и поражения уходили на второй план, скрывались за туманом ушедших дней, покидали капризную память императора. Беспокойный сон уносил Петра в годы безмятежной и далекой юности.
Февральское утро Петербурга особо не отличалось – по погодным условиям – от того, что было и сто-триста лет тому назад. Холодный мелкий снег и влажный мороз не обещали городу долгожданную весну и робкое тепло. Хотя листки календаря нового петровского летоисчисления приближали северное полушарие к ласковому солнцу.
Петр проснулся поздно. «Конфузия какая. Трудов много, а я сплю», – подумал он и приподнялся на постели.
– Катеринушка, душа моя, времени уж сколько? – спросил Петр и полностью открыл заспанные глаза. Екатерина не откликалась.
Окружающая обстановка комнаты поразила Петра. Не видно было привычных свечей. На необычно высоком потолке висели какие-то светящиеся груши. От них исходил яркий, режущий глаза, свет. Он освещал незнакомые предметы вокруг: плоский ящик в углу с мелькающими пейзажами; странную мебель непонятной эпохи; незнакомые картины на стенах. На одной из них на коне восседал он сам в военных доспехах. Его плотно окружало многочисленное войско.
«Не помню картину сию. Кто намалевал ее давеча?» – Петр поднялся с кровати. Она также была ему незнакома со своими гладкими металлическими перилами, удобным зеленым матрацем. Он подошел к окну, глянул на улицу. По ровной дороге самостоятельно передвигались необычные экипажи без лошадей, а вдоль шли люди в странных одеждах.
Не переставая удивляться, Петр подошел к столу у противоположной стены. На его гладкой поверхности лежал лист с небольшими квадратами и подписями под ними. Присмотревшись, Петр понял, что перед ним начерчено родословное древо Рюриковичей. Вот сам Рюрик, родоначальник рода, царствовавший в 862 – 879 годах. За ним сын Игорь, внук Святослав с сыновьями Ярополком, Олегом и Владимиром. Далее – последующие правители на Руси. Это – Владимир Мономах, Александр Невский, Дмитрий Донской и многие другие. Заканчивалось древо Рюриковичей Федором (сыном Ивана Грозного), правившим в 1584 – 1598 годах.
Петр вытер вспотевший лоб и перевернул лист, на обратной стороне которого представлялся Российский Императорский Дом. «А вот и мой дед Михаил! – Петр усердно водил пальцем по листу, – Сын его (мой отец) Алексей. Матушка Наталия Кирилловна Нарышкина и ее отпрыск Петр. Под моим именем стоят две даты: год рождения – 1672. Верно! И год смерти? – 1725. Но, я же не умер. Как сие могло быть? Что сталось со мной?» – произнес Петр вслух и в изнемождении опустился в кресло.
– Здравствуйте, Петр Алексеевич! – в дверном проеме стоял молодой человек в светлом одеянии. Петр, хоть и был не из робкого десятка, вздрогнул от неожиданности. – Не удивляйтесь. Я вам все объясню.
– Ничего не пойму! – Петр пристально посмотрел на вошедшего человека. – Как тебя величать, кто ты будешь?
– Меня зовут Алексей Михайлович. Лучше – просто Алексей.
– Прямо, как мой отец, – еле заметная улыбка Петра пошевелила усы царедворца. – Может, мы родственники?
