Низкая белесовато-серая пелена, похожая на перевёрнутое штормовое море, ползла по небу, едва не цепляя решётки старых погнутых телевизионных антенн на крышах девятиэтажек. Rp5 дождя, впрочем, не обещал и на сей раз вроде бы не ошибался: было сухо и довольно тепло. Но настроения Олегу это не добавляло.
Не выспался, с утра поругался с туповатым заказчиком… Ну как поругался… Не будешь же прямо посылать человека, который платит тебе деньги и, в общем, не виноват в своей деревянности. Есть персонажи, которые отказываются понимать, что некоторые вещи даже в двадцать первом веке и даже за деньги не делаются за два дня. Как бы то ни было, пришлось вставать, наспех глотать обжигающий кофе и выдвигаться…
Автобуса не было уже минут двадцать. Толпа росла, и надежда уехать сидя давно помахала ручкой. В наушниках, словно кровь в висках, мрачно бились на полной громкости поздние Пинки:
Dogs of war and men of hate
With no cause, we don't discriminate
Discovery is to be disowned
Our currency is flesh and bone…
Тоже та ещё светлая радость. Но не слушать же гадость, несущуюся из припаркованной прямо на автобусной остановке иномарки! «По-любому, всяко. Качает музяка. Ха-а-а-а… Хоба!» Сабвуфер, казалось, вот-вот разорвёт наглухо затонированную «Импрезу» изнутри. Чуть приопущенные стёкла вздрагивали, тёмные щели толчками выплёвывали дым из накуренного салона.
Олег с глухой ненавистью отвернулся. «Гранату… Прямо туда, в окно… Животные…»
Через пару минут наконец показался маршрутный «пазик». Субару завелась, рыкнула прямоточным глушаком, не спеша развернулась и медленно поползла вдоль улицы. Стало тише, тяжёлая поступь в наушниках стала чётче, пронзительный саксофон вновь сменил хриплый голос Гилмора:
The dogs of war don't negotiate
The dogs of war won't capitulate
…
Непоседливый мальчуган лет шести, беспрерывно прыгавший вокруг помятой и задёрганной матери, показал пальцем вверх:
– Ма… Что там светит? Ма… – пробилось сквозь чеканный роковый ритм в уши Олега.
– Отстань…
Олег взглянул в небо и оторопел: где-то совсем рядом за облаками медленно двигалось нечто странное. Двенадцать ярких светящихся пятен ровным прямоугольником четыре на три.
Он зажмурился, потряс головой. Невидимый за облачной пеленой объект чуть снизился, и сквозь муть проступил, скорее угадываясь, чёткий угловатый контур. Летающее нечто казалось огромным – словно панельную девятину забросило в небеса неведомой силой. Горящие ровным светом круги на нижней поверхности объекта слепили глаза даже сквозь облака.
Олег заворожённо потянулся к наушнику, промахнулся неверной рукой, нащупал наконец тонкий провод, выдернул чёрные пуговки из ушей.
Люди на остановке один за другим поднимали глаза к небу и, изумлённые, замирали.
– Ма… А что там светит? – чуть капризный голосок прозвенел в почти полной тишине.
Летающая громадина остановилась, резко накренилась, и тёмно-серый угол её, пробив облака, навис над площадью.
В следующую секунду в соседний квартал из-за облаков вонзился пронзительно яркий зелёный луч и медленно заскользил от площади в сторону. Вслед за ним из серой мути высунулась половина ещё одного гигантского летающего «кирпича».
Вспыхнул второй луч, протянулся к маленькой группке зевак в пятидесяти метрах от остановки…
Десятки проглоченных в юности западных книг и фильмов о – естественно! – злобных пришельцах не оставляли места для сомнений в том, что последует дальше. У Олега что-то непроизвольно сжалось в груди, захотелось закричать – тоненько и жалобно, словно в страшном сне… И в этот момент словно кто-то нажал на кнопку «Паника!»
Женский визг ударил по перепонкам. Люди врассыпную бросились с остановки. Словно в замедленном кино Олег смотрел, как бедная мать, схватив мальчишку в охапку, неуклюже пытается бежать, а он уже слишком большой, чтобы носить на руках; его ноги свисают почти до земли, путаются в ногах у неё, мешают; она выбивается из сил… Кто-то толкает её, она валится на землю… Олег справился с оцепенением и бросился на помощь, но не успел сделать и двух шагов, как луч, скользнув перед самым его носом, накрыл разбегающуюся толпу. Женщина и ребёнок задёргались в конвульсиях…
Олег в ужасе задохнулся, оглянулся и, не выбирая направления, сам не понимая куда, бросился прочь, через дорогу, через невысокий забор из металлических труб…
На противоположной стороне улицы располагался маленький рыночек с деревянными лёгкими навесами, и Олег, с ходу перемахнув прилавок, нырнул под него, забился в грязный, заваленный окурками угол, прижался щекой к некрашеной сосновой доске, пахнущей дачей и дорожной пылью.
Человеческие крики очень быстро затихли, над улицей повисла зловещая тишина. В подобных ситуациях придуманные герои обычно щиплют себя за руки, давят на глаз, пытаются проснуться… Олег просто сидел, непроизвольно затаив дыхание, с совершенно пустой головой и широко распахнутыми глазами. Его била крупная неудержимая дрожь.
События развивались молниеносно. Даже не успев собраться с мыслями, он услышал чьи-то приближающиеся со стороны улицы шаги.
По проходу между прилавками быстро двигались трое. Чуть больше метра ростом, с довольно тёмной кожей и чёрными волосами, с маленькими серьёзными совсем человеческими личиками. Почти без одежды – лишь в каких-то подобиях набедренных повязок. Их можно было бы принять за щуплых индийских ребятишек. Если бы не огромные синие глазищи.
Они остановились, повернулись к Олегу. Тот, что стоял ближе, поманил рукой.
Олег сглотнул, едва заметно отрицательно помотал головой.
Пришельцы переглянулись.
Внезапно на Олега обрушилось (другого слова и не подобрать) почти неодолимое желание вылезти из-под прилавка и отправиться вслед за этими не по-детски серьёзными малышами.
Он понимал, что это абсолютно правильно и, причём, крайне важно. Ещё он знал, что на счету каждая минута и следует торопиться.
Олег вытер лоб – глаза заливал неведомо откуда взявшийся пот – и медленно, осторожно начал выбираться из-под занозистых досок прилавка.
Всё происходило слишком быстро, он не отдавал себе отчёта в том, что ведёт его чужая воля, однако какая-то частичка его сознания всё-таки попыталась отстоять независимость.
«Что ты делаешь?!! – взорвалось вдруг в мозгу. – Куда собрался? Ты же видел, что они сделали с людьми!»
Тут же откуда-то из подкорки пробился его всегдашний программистский «логик»: «А что они с ними сделали?» Справедливости ради он признался себе в том, что, бросившись бежать сломя голову, уже не видел, что в итоге случилось с теми, кого настиг загадочный луч. Однако это не повлияло на его решимость противостоять. Преодолевая собственный могучий порыв, он вцепился скрюченными пальцами в ближайшую доску прилавка. Наперекор, наперекор!
