Елена Прокунина, Николай Прокунин - Введение в йога-терапию. Оздоровление методами йоги и аюрведы

Дорогие читатели!

Мы с радостью готовы предоставить вашему вниманию книгу, которая призвана помочь изменить ваше представление о себе, мире, здоровье и болезнях, счастье и спокойствии.

Йога-терапия – это не только лечение заболеваний асанами йоги и аюрведическими препаратами. В первую очередь йога-терапия представляет собой стройную систему взаимоотношений человека с собой, своим телом, разумом и миром вообще. Самая трудная работа – работа над собой, и данная книга поможет вам в этом увлекательном занятии.

Для вас, читателей этой книги, мы приготовили особый подарок. Мы решили, что те, кто купил эту книгу, будут иметь доступ к закрытому сайту с упражнениями, к которым вы сможете приступить немедленно и моментально ощутить оздоравливающий эффект. Адрес сайта http://medyoga.ru/uroki

Николай:

– Зачем все, что я вижу, существует? Откуда все появляется и куда исчезает? И исчезает ли навсегда? В чем Смысл? С детства меня занимали эти вопросы, я пытался искать ответы на них и познавать окружающий мир. В 9 лет увлекся астрономией и начал самостоятельно делать телескоп, шлифовал зеркало для него по 3–4 часа в день. Я хотел наблюдать планеты и далекие миры. Было ощущение, что вот еще немного, и я получу ответы на свои вопросы, познаю Смысл.

Потом заботы и дела «завертели» меня. Много позже, изучая санскрит, я узнал, что в нем есть глагол «варт» – вертеть, крутить. Йога утверждает, что ум человека («читта») находится в состоянии «читта вритти», т. е. водоворота, карусели. Вот такие водовороты мыслей и уводят нас от тех детских «недетских» мыслей.

В возрасте 20–25 лет я занимался боевыми единоборствами: карате стиля кекушинкай, ушу. Получил свою долю драйва, сломанных ребер и выбитых пальцев. Самым главным, что мне удалось извлечь из этих занятий, было не столько умение разбивать доски ладонью, сколько комплекс духовных практик, которые сопровождают восточные единоборства. На всю жизнь запомнились техники «антистраха»: тот, кто боялся, должен был пройти через «черный спарринг». Во время него необходимо выдержать бой по очереди со всеми членами группы, а потом одному сражаться против всех. Было тяжело и весело. Именно тогда снова возникло яркое желание понять Смысл. На тренировках у меня не получалось войти в то «детское» состояние, в котором я почти достиг Смысла. Было интересное состояние тела и сознания, но не то, которое я искал: все практики были внешними, направленными на преодоление себя, на победу. Уже тогда я чувствовал, что по-настоящему начинаю приближаться к цели своих поисков, когда разворачиваю свое внимание и ощущения внутрь себя. Когда наступает тишина и наконец можно прислушаться, как говорят буддисты, к «голосу Пустоты». Тогда же, в 1984 г., я пытался заняться йогой, но нужных книг в открытой продаже не было. В Ленинской библиотеке переписывал и переводил зарубежные издания по йоге. Единой системы в моих изысканиях не было, приходилось довольствоваться разрозненными источниками. Я тогда не очень понимал, зачем так себя мучить, «рвать» мышцы и питаться одной травой, если после этого начинаешь себя чувствовать только хуже.

Это к вопросу о наставнике: если нет наставника, то истинных знаний не будет. Как в случае езды на велосипеде. Можно выучить марку стали, из которой он сделан, диаметр обода колеса, учесть сопротивление ветра, изучить мышцы, участвующие в процессе. Но прокатиться, изучив только теорию, не удастся. От учителя к ученику должны передаваться навыки правильного выполнения действий и понимание, зачем это все нужно самому ученику. Тогда и в книгах все становится понятным.

Елена:

– С самого рождения я была очень серьезной и чувствовала, что есть нечто большее, чем я сама. Родители понимали, что со мной не надо «сюсюкаться», а лучше говорить, как со взрослым человеком. Мой дедушка, боевой каперанг, после войны преподавал астрономию и высшую математику в военно-морском училище. С двухлетнего возраста помню, как он проговаривал вслух свои лекции по астрономии, находя в моем лице благодарного слушателя. Естественно, тогда я мало что понимала, любуясь дедушкой, вдохновенно вещавшим о планетах и туманностях. А я была в другом мире, проваливалась куда-то вглубь, где видела суть, которая не воспринималась разумом, а чувствовалась на уровне всего моего существа. Сейчас бы сказали, что это была спонтанная медитация, но таких слов я тогда не знала и для взрослых, вероятно, просто «считала ворон». С шести лет он стал брать меня с собой в Пулковскую обсерваторию.

С детства я хотела помогать людям, поэтому после школы сразу поступила в медицинский институт. Помнила, что когда у бабушки впервые случился обширный инфаркт, то от самого факта прихода врача ей стало легче. Произошло нечто волшебное, и дело было не только в лекарствах и врачебных манипуляциях. Молодой врач буквально излучал покой и уверенность в благоприятном прогнозе заболевания.

Николай:

– В процессе этих поисков я шел по жизни по проторенной колее. Окончил МИИТ (железнодорожный институт), стал кандидатом экономических наук. Более 15 лет проработал главным бухгалтером и финансовым директором в крупных фирмах. К 40 годам стала накапливаться тревога: президентом не стал, дальше расти по карьерной лестнице не было желания. Смысла так и не нашел, а ориентиры укрыл зыбкий туман повседневных забот.