Пролог
1942 год, начало ноября
Операция «Уран»
– …И как цель – окружение и уничтожение вражеской группировки войск в районе города Сталинграда. Доклад закончен, – произнес генерал-полковник Александр Василевский.
– Садитесь, товарищ Василевский, – разрешил Сталин.
Заложив руки за спину, Верховный в глубокой задумчивости прошел несколько шагов к своему столу, но садиться не спешил, развернувшись, зашагал в противоположную сторону.
Совещание проходило в большом, ярко освещенном зале, в углу которого стоял камин, где весело потрескивали дрова, разгоравшиеся в топке. Из приоткрытой камеры всполохи огня падали на ковер и на белые свежеокрашенные стены. В просторном помещении было тепло и уютно. За длинным столом, на котором лежала оперативная карта предстоящего контрнаступления под Сталинградом, кроме начальника Генерального штаба Василевского и представителя Ставки генерала армии Георгия Жукова сидели командующие трех фронтов: Юго-Западного – генерал-лейтенант Николай Ватутин, Сталинградского – генерал армии Андрей Ерёменко, и Донского – генерал-лейтенант Константин Рокоссовский.
В легенде условных военно-топографических знаков аккуратным почерком перечислены армейские подразделения, которым предстоит участвовать в предстоящей операции; детально расписаны задачи фронтов и армий на время предстоящего сражения.
Контрнаступательная операция была задумана военным руководством еще в начале лета, сразу после тяжелейших поражений Красной армии в Крыму и под Харьковом, в тот самый период, когда немцы были нацелены на захват нефтеносных районов Северной Африки, Ближнего Востока и Западной Азии, что вполне увязывалось с их замыслами захватить Кавказ, а также перекрыть Волгу в районе Сталинграда. Главной задачей немецкого Генерального штаба являлось овладение богатейшими месторождениями углеводородного сырья, в которой присутствовал и политический подтекст: если удастся осуществить намеченное и захватить нефтеносную базу Красной армии, то существовала реальная возможность выступления Турции и Японии на стороне Германии.
Сумев раскрыть оперативные планы немецкого Верховного командования, советское руководство делало все возможное, чтобы помешать их осуществлению.
Намеченный план предстоящего контрнаступления Красной армии был тщательно рассмотрен начальником Генерального штаба, а в конце июля, уже подготовленный, со значительными дополнениями и уточнениями за подписью генерал-полковника Василевского, он был представлен для утверждения Верховному главнокомандующему товарищу Сталину. Подробно его изучив, Иосиф Виссарионович внес в план значительные поправки и велел довести его до сведения Георгия Жукова.
Вывод Василевского и Жукова был единодушен: в районе Калача замкнуть кольцо окружения вокруг 6-й армии вермахта, после чего разделить ее на две части и уничтожить. Но перед этим следует нанести по немецким соединениям сокрушительные удары с привлечением мощного и хорошо подготовленного резерва.
Далее по поручению товарища Сталина генерал армии Жуков вместе с Василевским выехали в район Сталинграда для изучения конкретной обстановки и увязывания запланированных установок в направлениях главных намеченных контрударов. Во время поездки активно привлекали к работе командующих фронтами и армий, прекрасно разбиравшихся в текущей обстановке; именно ими в предварительный план наступления было внесено немало ценного.
В течение всего октября и в начале ноября проходила кропотливая работа по улучшению плана, в котором учитывалась всякая мелочь. Генеральный штаб, руководимый Василевским, работал в тесном взаимодействии с командующими родов войск и фронтов, а также с их штабами и военными советами, с представителями Ставки. Ситуация на фронте менялась едва ли не ежедневно, что также требовало досконального анализа, а потому в планы, которые, казалось бы, уже были накрепко составлены, вновь вносились дополнительные изменения и уточнения.
План наступательной операции под Сталинградом, которую он возглавлял лично, разрабатывался в режиме строжайшей секретности. О его существовании не подозревали даже члены ГКО[1], и Верховный главнокомандующий по необходимости лично посвящал их в детали предстоящего контрнаступления.
Сталин вникал в малейшие нюансы, вносил поправки. Составленный план привязывался к международной обстановке, к операциям союзников, проводимым на других фронтах. Учитывалось буквально все: как внутренний потенциал страны, ее резервы, ресурсы, так и помощь союзников, столь необходимая при грандиозном замысле, каковых история не знала прежде. Иосиф Виссарионович настоял на том, чтобы контрнаступление началось с массированного артиллерийского налета, и персонально разработал теоретические вопросы и практику артиллерийского наступления: надежно подавить оборону противника, нанести максимальный урон живой силе, разбить технику, нарушить сообщение между крупными и малыми соединениями при непрерывной поддержке стрелковых подразделений и танков.
И вот сейчас карта предстоящего наступления, неоднократно исправленная, доработанная, детально и компетентно рассмотренная, являвшаяся результатом напряженной многомесячной работы, лежала на столе в зале заседаний.
Генералы в напряжении посматривали на Иосифа Виссарионовича – затянувшееся молчание настораживало. Не исключено, что Верховному Главнокомандующему известно нечто серьезное, связанное с геополитическими интересами воюющих сторон, способное заставить перенести намеченное наступление… А то и вовсе от него отказаться!
Товарищ Сталин, сжимая в ладони трубку, мягко прошел по паркетному полу и остановился у камина. На его губах вдруг появилась непонятная усмешка, которая тотчас пропала. Иосиф Виссарионович никогда не спешил класть на стол потухшую трубку, так было и на этот раз: он дважды прикладывал черный мундштук к губам, рассчитывая затянуться крепким дымком, но, вспомнив, что табак сгорел, опускал руку. В такие минуты Верховный охотно использовал трубку в качестве своеобразной указки, когда хотел акцентировать внимание своих слушателей на каких-то важных высказываниях, – чертил в воздухе «запятые», ставил «точки», чем придавал высказываниям еще больший вес.
Разработанный план был нацелен исключительно на победу. Немецкие сталинградские соединения следовало раздробить и уничтожить по частям. Для поставленной цели имелось множество объективных причин, в числе которых все более нарастающий военно-экономический потенциал Советского Союза, людской ресурс и, конечно же, желание отомстить варварам за поруганное святое, за убийство родных и близких.
