Торопливо собираясь в скромной, похожей на келью студентасеминариста, комнате, молодой человек ловил себя на мысли о том, что именно сегодня должно произойти что-то необычное и значительное, благодаря чему жизнь его наконец-то изменится. Времени оставалось мало, и требовалось настоящее мастерство перевоплощения, чтобы, надев одиноко висящий в дальнем углу старого платяного шкафа смокинг, почувствовать себя самодостаточным и уверенным в себе мужчиной. Но, как он ни старался, неподдающийся чёрный шёлковый галстук-бабочка всё-таки вывел его из равновесия.
«Дурацкие правила», – пронеслось в голове.
Аккуратно упаковав и прихватив с собой какой-то плоский прямоугольный предмет, мужчина несколько раз щёлкнул зажигалкой, но закурить так и не смог… Не застёгивая плаща, он выбежал на улицу, где его ждали мелкий моросящий дождь и тёплый вечерний воздух. Миновав два квартала и на ходу стараясь поправить впивающиеся в область запястья из-за неудобного ремешка часы, он оказался на мосту через канал и снова попытался закурить. Усиливающийся ветер чуть не вырвал заветный свёрток у него из рук, и молодой человек поспешил продолжить путь.
Фонари освещали мокрый асфальт, в лужах отражались стоптанные и уже далеко не модные ботинки. В эту минуту он вполне походил на дипломата или лауреата какого-нибудь конкурса, который в спешке забыл причесаться. Зонт не был обязательным аксессуаром его скромного гардероба, поэтому он старался добраться до места как можно скорее, пока дождь и ветер окончательно не превратили его торжественный вид в жалкое подобие преуспевающего джентльмена…
Размышляя о сегодняшнем вечере, он вдруг вспомнил себя шумным, озорным мальчишкой, бегающим наперегонки с сыновьями местных владельцев магазинов и торговых лавок по запруженным машинами и суетливыми туристами мостовым изогнутых улиц, радуясь тому, что отец и дядя Сэм взяли его с собой в Париж…
Мужчина прошёл ещё несколько кварталов и, свернув в переулок возле самой набережной, остановился около старинного здания, похожего на королевский дворец в миниатюре. Величественный особняк со шпилями и башнями в готическом стиле был почти не освещён. Изредка по стенам его пробегали резкие, яркие, загорающиеся и тут же гаснущие вспышки красных, голубых и жёлтых огней от фар проезжающих мимо машин.
«Не успел», – подумал молодой человек, глядя на потухшие фонари и закрытые двери парадного входа. В темноте обойдя здание и заметив примыкающую к нему каменистую дорожку из полуразвалившихся ступеней, он решил воспользоваться ею и всётаки попытаться попасть внутрь. Лестница запасного входа вела на цокольный этаж, и если снизу кто-то поднимался, то необходимо было сначала дождаться, пока все выйдут из этого странного подземелья, и только потом спуститься… С каждой ступенькой всё сильнее начинало казаться, что ты погружаешься на дно глубокого чёрного колодца… Неожиданно заслышав звуки приближающихся шагов, мужчина остановился на полпути, собираясь уступить дорогу…
Навстречу неторопливой походкой двигался человек. Ещё через минуту незнакомец поравнялся с мужчиной в смокинге и, одобрительно кивнув, будто здороваясь, поднялся на следующую ступеньку. Незнакомец вышел на улицу, и было слышно, как поблизости резко затормозила машина и хлопнула дверца автомобиля.
«Интересно, он уже уезжает или кого-то встречает?» – думал молодой человек, собираясь снять с заветного свёртка – своей единственной драгоценности – плотную матерчатую упаковку, словно готовясь предъявить некий пропуск на сегодняшнюю «тайную» встречу.
Почему-то именно сейчас не хотелось торопиться. Ему нравился этот дом: он напоминал старинный заброшенный замок.
Тяжёлая железная дверь открылась медленно и со скрипом. Где-то под потолком звякнул, словно проснувшись, медный колокольчик.
– Ваш пригласительный и плащ, месье, – донеслось откудато из темноты, и в слабых проблесках света стала видна фигура, требовательно протягивающая свою руку.
– Да, конечно…
После этих слов фигура стала удаляться и через какое-то мгновение исчезла совсем, словно растворилась в тени выступающих и удивляющих своей несимметричностью стен.
Молодой человек, не торопясь, прошёл по длинному коридору, вдоль которого располагались узкие, высокие электрические фонари, выполненные в стиле оригинальных фигурных подсвечников. Они горели тусклым, мерцающим светом и всё больше напоминали тлеющие угольки в потухшем камине. Плитка на полу была местами разбита, и под подошвами ботинок то и дело хрустела земля и щёлкали мелкие камешки. Ещё через пару минут показался небольшой квадратный зал, где по периметру помещения высились прозрачные стеклянные колонны, внутри которых на каких-то совершенно невидимых нитях, словно в воздухе, висели изумительные картины местных художников. В зале царил полумрак, каждая картина периодически подсвечивалась с разных сторон, благодаря чему возникала иллюзия движения. Гостей в этот раз было немного, но, как и раньше, все они соблюдали принятые в этом обществе негласные правила. Мужчины были в смокингах, дамы – в шикарных вечерних платьях и дорогих украшениях. Официанты добавляли обстановке утончённости и шарма. Игристое вино в бокалах рождало предвкушение праздника. Благодаря маскам на лицах, раскованности в словах и действиях было гораздо больше, чем от самых изысканных вин, которые были выпиты в этот вечер. Приглашённые гости, которые как бы нехотя рассматривали картины, не казались знатоками искусства, а долетавшие фразы об «акциях» и «фьючерсах» окончательно убеждали в том, что эта мирная на первый взгляд, но такая непредсказуемая «стая глубоководных акул» бизнеса «приплыла» за очередной порцией адреналина и новой крови.
