Майкл О. Стэкпол - World of Warcraft: Вол’джин. Тени Орды

© 2017 MARVEL

© ООО «Издательство АСТ», 2017

Той ночью видения насмехались над Вол’джином.

Он оказался среди бойцов и знал каждого из них. Темный охотник собрал их для последнего нападения на Залазана, чтобы покончить с его безумием и освободить острова Эха для Черного Копья. Каждый из бойцов перенял свойства кубика дзихуи, грани с максимальной силой. Брандера среди них не оказалось, но это не удивило Вол’джина.

Брандером был он, но еще не перевернутым до значения максимальной силы. Этот бой, хоть и отчаянный, был не тем, где он уничтожит сам себя. При помощи Бвонсамди они сразят Залазана и отобьют острова Эха.

– Кто ты такой, тролль, чтобы помнить об этом героическом побоище?

Вол’джин обернулся, услышав стук кубика, ложившегося новой гранью. Он почувствовал себя пойманным в этом кубике, пусть и прозрачном, и с изумлением увидел, что ни на одной его грани не обозначено достоинство.

– Я Вол’джин.

В сером мире из кружащихся туманом стен материализовался Бвонсамди.

– И кто есть такой этот Вол’джин?

Вопрос потряс его. Вол’джин из видения был предводителем Черного Копья – но его больше нет. Возможно, вести о его гибели еще не достигли Орды, но скоро достигнут. В глубине души Вол’джин надеялся, что его союзники задержатся, и Гаррош лишний день будет сомневаться в успехе своего плана.

Но это не отвечало на вопрос. Он больше не предводитель Черного Копья, если говорить по правде. Возможно, собратья когда-нибудь признают его вновь, но сейчас Вол’джин не мог отдавать приказы. Его племя будет сопротивляться Гаррошу и любым попыткам Орды его покорить, но в отсутствие своего вождя может прислушаться к послам, предлагающим защиту. Возможно, он уже их потерял.

«Кто я?»

Вол’джин содрогнулся. Хотя он считал себя лучше Тиратана Кхорта, человек хотя бы стоял на ногах и не носил балахон больного. Человека не предал соперник, не наслал на него убийц. Человек явно перенял некоторые обычаи пандаренов.

И все же Тиратан колебался, когда не стоило этого делать. Отчасти он играл, чтобы пандарены его недооценивали, хотя Вол’джин разгадал эту уловку. Но другие моменты – например, когда он заколебался после комплимента Вол’джина его ходу, они были настоящими.

«А не те, какие человек позволяет себе показывать».

Вол’джин поднял взгляд на Бвонсамди.

– Я есть Вол’джин. Ты знаешь, кем я был. Кем я буду? Этот ответ может найти лишь Вол’джин. И пока что, Бвонсамди, этого достаточно.

© 2020 by Blizzard Entertainment, Inc. Все права защищены.

Vol’jin: Shadows of the Horde, World of Warcraft, Diablo, StarCraft, Warcraft и Blizzard Entertainment являются товарными знаками и/или зарегистрированными товарными знаками компании Blizzard Entertainment в США и/или других странах.

Все прочие товарные знаки являются собственностью соответствующих владельцев.

Всем игрокам в World of Warcraft, которые сделали этот увлекательный мир еще веселее.

(Особенно всем тем, кто – пусть даже случайным баффом – не раз спасал мне жизнь)

Хмелевар Чэнь Буйный Портер не мог навскидку представить ничего, что было бы ему не по нраву в этом мире. Правда, кое-что нравилось явно меньше других вещей. Например, он не очень любил ждать перед снятием пробы, пока забродит и дозреет свежая партия хмеля. Не потому, что не терпелось узнать вкус – он и так знал, что вкус будет фантастический. А вот тяготило его в ожидании то, что возникало свободное время на обдумывание идей новых рецептов, с использованием новых ингредиентов, и хотелось немедленно окунуться в работу.

Но варка требовала времени и заботы. Пока все оборудование в хмелеварне занято на этой партии, оставалось только ждать. А это значило, что надо найти, чем себя занять, иначе ожидание, планирование и мысли-о-варке сведут его с ума.

Во внешнем мире, в землях Азерота, отвлечься было просто. Всегда найдется тот, кому ты не нравишься, или голодное создание, которое хочет тобой полакомиться. Заботы по отваживанию тех и других чудесно занимают праздный ум. А еще места, которые когда-то были – или становились – весьма странными и пугающими, но могли вновь принять прежний, обычный вид… В странствиях он насмотрелся и на такие, и на многие другие, а некоторые даже помогал преобразить.

Чэнь вздохнул и перевел взгляд на середину сонной рыбацкой деревеньки. Там его племянница, Ли Ли, играла с десятком детенышей из деревни Бинан – большинство из них были местными, некоторые – беженцами. Чэнь не сомневался, что она намеревалась рассказать им о своих путешествиях на Шэнь-Цзынь Су, Великой Черепахе, но по ходу повествования планы Ли Ли пошли насмарку. Хотя, может, она все же рассказывала именно эту историю, но заручилась помощью слушателей, чтобы разыгрывать сценки по ходу дела. И тут явно началась какая-то битва – судя по тому, как ее с головой завалила ватага юных пандаренов.

– Все в порядке, Ли Ли?

Стройная девочка каким-то чудом вынырнула из бурного моря черно-белого меха.

– Все замечательно, дядя Чэнь! – но досада в ее глазах противоречила сказанному. Ли Ли наклонилась, поймала одного тощего мальчишку из стаи, отбросила в сторону и тут же скрылась под волной визжащих детенышей.

Чэнь подумал было вмешаться, но остановился. Здесь Ли Ли не грозила настоящая опасность, и у нее сильная воля. Если племяннице понадобится помощь, рано или поздно она о ней попросит. Вмешиваться раньше – значит, навести ее на мысли, будто дядюшка сомневается в ее способности постоять за себя. Она будет дуться, а Чэнь просто ненавидел, когда Ли Ли так делала. Еще возмутится и отправится доказывать, что в состоянии сама позаботиться о себе, и вот тогда может угодить в неприятности посерьезнее.

Хотя основным доводом хмелевара в пользу невмешательства был именно этот, лишний повод остаться в стороне дали перешептывания и цоканья языком от двух сестер Чан. Они были такими старыми, что помнили, как Лю Лан впервые покинул Пандарию, – по крайней мере, так уж они говорили. Хоть в мехе сестер виднелось больше белого, чем черного – не считая участков под глазами, которые они специально подкрашивали, – Чэнь считал, что не так уж они и стары. Всю жизнь эти особы провели в Пандарии, и совсем недолго пробыли в обществе тех, кто жил на Скитающемся острове. У степенных дам выработалось свое мнение о тех, «кто гоняется за черепахой», и Чэнь любил их озадачивать, когда вел себя не так, как они ожидали.

Ли в их глазах была всего лишь одной из «диких собак черепахи». Импульсивная и практичная, легкая на руку и немного склонная переоценивать свои способности, девочка была ярким образцом пандарена, принявшего философию Хоцзинь. Она обладала характером того самого авантюрного склада, который позволял отплывать прочь на черепахе или путешествовать по Запределью. Такое поведение, на взгляд сестер Чан, попросту негоже одобрять или хвалить.