И ты будешь один. Не умея стрелять,
Будешь с дрожью в окопах лежать.
Нерожденного сына качать.
Буду петь ему песни о храбром отце,
Что воюет за мир наших сел.
Расскажу ему сказ о терновом венце
И о том, что народ наш прошел.
И он спросит меня, почему я тогда
Отпустила тебя воевать.
Я отвечу, что так захотела судьба
И не мне это было решать.
Я боюсь, что сегодня начнется война,
И что ты не вернешься домой.
И я буду одна… как зима – холодна,
Обнимаясь в могиле с тобой.
И ведь началась. И ведь забрали. Слишком многое в итоге забрали, хотя год назад никто и не говорил о войне. Никто и не думал, что все случится вот так.
Надеюсь, на этом совпадения закончатся, и ты вернешься домой живым и здоровым. Если бы умела молиться, я бы молилась. А так остается только надеяться.
26.07.1972
Любовь моя…
Я смотрю на вещи вокруг себя. На посуду, из которой ты ел и пил, на одежду, которую ты носил, на стоящие в прихожей тапочки. Я смотрю на них и не понимаю, почему они есть, а тебя нет. Почему ты не здесь? Почему не шуршишь тапочками, ходя из одного угла комнаты в другой с кружкой чая в руках и размышляя о чем-то великом, как это всегда было? Как такое возможно? Без тебя все эти предметы как будто замерли, застыли во времени. Не живут, не дышат. Как и я сейчас застыла и не живу.
Не живу, но существовать как-то приходится. Приходится просыпаться по утрам, что-то делать, чтобы не умереть от голода, и ложиться спать. И так по кругу, день за днем в мучительном ожидании.
Перед глазами иногда встает воспоминание самого первого дня, когда я проводила тебя, вернулась домой и увидела не заправленную постель, еще сохранившую твое тепло. Я смотрела на нее и не могла поверить, что как раньше уже не будет.
Мне немного стыдно за свои страдания. Какое я имею право переживать за себя, когда тебе там в разы хуже? Но я не знаю точно, что у тебя там происходит… и от этого мне еще хуже. Я беспокоюсь. Мне страшно. Я думаю о самом плохом и плачу. Не знаю, воображение как-то само рисует страшные картинки, не спрашивая меня.
Возвращайся, пожалуйста, скорее. Мне очень тяжело без тебя.
28.07.1972
Мой герой!
Знаешь, о чем я сегодня вспомнила? Как я когда-то сидела на уроках истории в школе и ужасалась тому, как люди жили при исторических событиях. Как устраивали бунты, перевороты, революции, войны. Кричали, страдали, голодали, умирали. Мне было страшно, я надеялась никогда не попасть в такие ситуации. Не хотела видеть кровь и слышать взрывы. Но кто же спрашивал мое желание?
Могла ли я когда-нибудь подумать, что и на мой век выпадут такие события? Казалось бы, войн и прочих кошмаров уже было достаточно, человечество должно было чему-то научиться, но, видимо, так и не научилось, не смогло добыть из своего прошлого ценный опыт, сохраняющий жизни.
Наши бабушки видели войну в последний раз много лет назад. И она была такой масштабной и грандиозной, что, как мне казалось, подобное не должно повторяться. Я не видела времен страшнее тех, что наступили сейчас. Наше поколение к этому не было готово. И не должно быть. Война – это ненормально. Умирать молодым не из-за стихийного бедствия или тяжелой болезни – ненормально.
Война – это всегда смерть, страдание, паника. Не должно быть такого в жизни цивилизованного человека.
Выросло поколение людей, никогда не видевших войны. Выросло, пришло к власти и стало повторять ошибки предыдущих поколений, говоривших, что подобное никогда больше не должно повториться. Разве не на этой идее мы все были воспитаны?
Кто бы мог подумать, что всадник на рыжем коне доскачет и до нашего дома…
Возвращайся как можно скорее, любимый. Беги быстрее всадников, спасайся. Ты нужен здесь. Здесь тебя ждут. Здесь твое прекрасное будущее, полное любви, взаимопонимания и уважения. А не там, где ты сейчас. Я понимаю, что ты эту судьбу не выбирал, я просто хочу оказаться снова с тобой как можно скорее.
Очень-очень жду тебя.
И бесконечно люблю.
1.08.1972
Мой капитан…
Могу ли я сказать, что мне очень плохо? Мне страшно. За тебя, за себя, за своих родных и близких, за всю страну.
Я слежу за новостями, и меня каждый раз трясет. То ли от страха, то ли от злости, то ли от беспомощности.