Пролог
Кого я меньше всего ожидал увидеть на своем пороге посреди ночи так это ее, королева собственной персоной, с покрасневшими глазами и бутылкой дешевого виски в руках.
– Пустишь? – не произнося ни слова, отхожу в сторону, впуская ее в квартиру.
– Чем обязан? – на любезности я сегодня неспособен, настроение паршивое и виновница этого стоит передо мной.
– Компанию составишь? – усмехаюсь, охреневая от ее наглости.
– Надо же снизошла царица до меня грешного.
– Давай без сцен, устала, – она прислоняется спиной к стене, – все чего я хочу сегодня это нажраться, потрахаться и забыться к чертовой матери. Если ты против так и скажи, уйду, – я что похож на идиота, чтоб упустить, то, что само идет в руки?
– Бокалы на кухне в шкафу.
– С этого и стоило начинать.
– Что случилось, расскажешь?
– Ничего. Хобби у меня такое, по ночам в гости ходить, не обращай внимания,– не успеваю наполнить оба бокала, как она залпом опустошает свой.
– С такой скоростью через полчаса ты просто свалишься.
– Не волнуйся, свое получишь.
– Закусывай, – ставлю на стол тарелку с мясной нарезкой и салат из овощей, – что есть, гостей не ждал, может окрошки?
– Этого хватит, – Катя опустошает еще один бокал, – а знаешь, ты ведь один меня такую терпишь, не орешь, не отчитываешь. Почему?
– Это что-то бы изменило? – понимающая полуулыбка скользит по ее губам.
– Я хочу танцевать, включи музыку, – выполняю ее просьбу, наблюдая, как она сбрасывает кофту и начинает танцевать. Медленно, соблазнительно с какой-то отрешенностью и грешностью. На ней помимо кожаных шорт лишь шелковая вещица в виде майки, под которой нет белья, она танцует посреди моей кухни, и это эффектное зрелище. Подойдя ко мне, сбрасывает одну бретельку, а следом вторую, маячка струясь, падает на пол, заставляя меня разом опустошить бокал. Она же подходит ближе, и я не могу удержаться, привлекаю ее к себе, с жадностью скользя губами по ее животу, груди, пьянея от каждого прикосновения больше чем от алкоголя. Мне ее мало, всегда мало, даже сейчас. Стоит прикоснуться к ней, башню срывает. Усаживаю ее к себе на колени. Быстрыми, отрывистыми поцелуями покрываю ее шею, тяну за волосы, заглядывая в ее затуманенные глаза. Какая же она красивая, да я душу дьяволу готов заложить только бы рядом осталась! Расстегиваю ее шорты и ласкаю ее, то быстро, то сбавляя темп, подводя к грани, и не давая разрядки, ее стоны с каждой секундой становятся больше похожи на скулеж. Музыка для моих ушей.
– Янка! – стоило мне ступить на перрон, как Матвей зажал меня в своих медвежьих объятиях, приподняв от земли на добрый метр.
– Неандерталец! – сдавленно пропищала, хлопнув его по плечу. – Отпусти, раздавишь! – мой брат был высоким аки шкаф, здоровенным, широкоплечим, большим – одним словом, не то что я. Я со своими пятидесятью килограммами веса смотрелась рядом с ним словно ребенок.
– Я же любя, – он, наконец, ослабил хватку, и я свободно вздохнула улыбаясь. Как же я была рада его видеть.
– Я уже думал, что твоя стажировка никогда не закончится? – Матвей, опустил меня на землю и подхватил мой чемодан с сумкой.
– Соскучился, что ли?
– Конечно, – улыбнулся брат, запихивая сумки в багажник своей тойоты. – Мама переживала, что ты не приедешь ко дню рождения отца, кстати, она там наготовила столько, что на добрую роту солдат хватит, – брат окинул мою костлявую фигурку оценивающим взглядом, – пора тебя откармливать, совсем исхудала.
– Ой, не в коня овес, ты же знаешь. Много гостей будет?
– Кушать надо как я, тогда и формы появятся, – подмигнув мне, брат завел машину и выехал в сторону дома. – Нет, немного. Ты же знаешь, отец не любит шумные торжества. Он и отмечать не хотел, мама еле уболтала, да и то с условием, что все это совместим с твоим приездом. Сейчас на пять минут заскочим к Антохе, я его чек за бенз отдам, – от одного упоминания этого имени сердце предательски дрогнуло, сбиваясь с ритма. Все, как полтора года назад, время ничего не изменило, как я не пыталась его забыть. Мой случай был шаблонным и нелепым, можно сказать, классика жанра – влюбиться в друга своего брата. Я бы с радостью посмеялась над этим, только дело в том, что мне давно не пятнадцать, а он далеко не старшеклассник…
– Э… какой бензин? Что за бензин?
– Мне Тоха подгоняет талоны на топливо, дешевле получается, чем просто с заправки покупать, но мне ему чеки потом надо отдавать, как заправлюсь.
– Опять что-то мутите?
– Нет, им на предприятии выдают, но дают с излишком, вот, он мне и подкидывает. А отчетность все равно нужна, поэтому чеки собирает.
– Ясно, – повела уголком губ в намеке на улыбку, и отвернулась к окну, стараясь унять бешеный стук сердца. Мать Антона – тетя Валя была моей крестной и давней подругой мамы, а он сам – лучший друг моего брата, поэтому у меня и шанса не было его сегодня не встретить. Все эти полтора года, я пыталась его забыть, выкинуть из своей головы, отвлечься, переключиться на других мужчин, даже отношения пыталась построить, только все быстро заканчивалось, и я возвращалась на исходную. Последние полгода, даже начало казаться, что отпустило, что больше не болит, что мысли уже не крутятся вокруг его персоны, но эта иллюзия развеялась, стоило Матвею вскользь упомянуть его имя, и вот я снова подпрыгиваю на кресле от нетерпения его увидеть. Идиотка. Клиническая.
– Ты чего задумалась? – вырвал меня из мыслей брат.
– Устала, – улыбнулась ему, – вроде ничего не делаешь в поезде, а дорога выматывает, – вот и первая ложь. А первая ли? Сколько раз я так отмахивалась и лгала на протяжении всего этого времени, даже отказывалась приезжать на праздники, зная, что семья Соколовых всегда в полном составе присутствует на всех семейных посиделках. Матвей остановил машину у небольшого трехэтажного здания недалеко от центра.
– Посидишь в машине, я быстро.
– Конечно, – он скрылся за дверью, а я окинула взглядом рекламные вывески на фасаде с различными названиями фирм. Мама как-то вскользь упоминала, что Антон занимается какими-то перевозками, чем именно я не спрашивала.
Выглянув в окно, отметила, что город почти не изменился за время моего отсутствия. Все те же улочки, все те же бабушки, торгующие овощами у тротуара, разбитый асфальт на дорогах и бархатцы, цветущие в клумбах на каждом шагу….
– Все полетели к родителям? А то мама уже телефон оборвала, – проговорил Матвей, садясь в машину.
– Мой на беззвуке в сумке валяется, вот она тебе и звонит.
– Да, я уже ее успокоил и сказал, что мы едем. Кстати, Антоха сегодня заглянет, правда, попозже, – сердце снова предательски екнуло, пускаясь вскачь и разгоняя кровь в венах с такой силой, что меня бросило в пот.
