Марина сидела на рабочем месте, за пультом, когда сзади раздался знакомый до боли голос:
– Ну здравствуй, Марина!
Она подпрыгнула, наверняка побледнела и обернулась. Перед ней стоял Саша в распахнутом плаще, будто только что прилетел и еще не успел его снять, с ошейником в руке, а кадровик и начальник станции возвышались по обе стороны от него и чуть позади, как телохранители. Ну, или свита сопровождения. Скорее всего, они это сделали бессознательно, инстинктивно: никто не станет стоять между домом и его сабой, это все равно что встать на рельсы перед едущим поездом. Особенно в такой момент – когда в первый раз надевают ошейник.
– Я к тебе пришел, за тобой. Нашел и пришел, – сообщил Саша и сделал шаг к ней.
Она вскочила с места и безотчетно попятилась. Будто призрак из прошлого. Неправдоподобный, недостоверный… Хотя выглядел он ровно так, как, наверное, и должен был спустя все это время: возмужал, раздался в плечах, и его высокая атлетическая фигура в черной форме пси-корпуса теперь выглядела вовсе уж крышесносно. А волосы были такие же светло-русые, хотя у Марины вот потемнели слегка, совсем не сильно, но заметно. И он ей совершенно точно мерещился, потому что его просто не могло здесь быть. Не тут, не на дальней космической станции «Войд», куда ее распределили сразу после выпуска из академии. И Марина улетела, а Саша – остался на Земле, конечно, и она была уверена, что они больше никогда не увидятся.
– Я-а-а-а-а-а… – проблеяла Марина. – Саша? Откуда?
– Распределился. Выяснил, что ты здесь работаешь, попросил отправить. Никто не возражал особо: добровольно желающих попасть сюда не много, сама знаешь, – он пожал плечами и подошел к ней еще ближе. – Марина, ну ты чего? Не бойся ты, это просто я… обычный. Пришел вот, прости, что так долго.
– От неожиданности, извини, – Марина помотала головой, закрыв глаза, схватилась за край пульта управления, чтобы не падать. Саша! Это было похоже на сон. Эротический сон, в котором он пришел надеть на нее ошейник и сделать с ней все то, о чем она мечтала. Так просто не бывает. Он не мог прийти за ней и к ней, потому что он ее не хотел. Никогда. Они не могут быть вместе… ну, просто потому что он ее не хочет!
Тем временем Саша подошел к ней совсем близко, обхватил рукой, положив ладонь на затылок, погладил пальцами кожу головы, потом шею. Так не падать было проще, когда он держал, крепко, прижимая Марину боком к своей груди. И можно было как следует разглядеть его лицо, когда оно совсем рядом. Сперва Марина смотрела на нос: большой, выразительный и очень аристократичный, как у старинных скульптур. Нос ей всегда нравился особенно сильно. Потом на губы, они тоже были красивые, и их слишком сильно хотелось поцеловать, так что она подняла взгляд, уставившись прямо в его серые глаза. Это вдруг слегка встряхнуло Марину от ее растерянности, и она поняла, почему Саша держит ее именно так: удобно надевать ошейник, одним совсем легким движением откинув ее голову.
– Ну, ну… – успокаивающим тоном проговорил он и тихо вздохнул. – Я тебя совсем сильно шокировал, извини. Сам хотел поскорее, да и полковник настаивал тоже. Чтобы сразу в ошейник, – он кивнул на начальника станции, который так и стоял у двери.
– Да конечно… работа, – растеряно пробормотала Марина, пытаясь понять, какая работа может быть у дома с сабой, которую он не хочет. Да у него все пси-способности пропадут! Впрочем, не могла же она выяснять эти вещи при посторонних, так что просто замолчала, подставляя шею, и зажмурилась, ловя ощущения от его прикосновений.
Сама Марина начала возбуждаться, едва его увидела, а сейчас и вовсе потекла, сразу вспомнив, что в академии из-за него вынужденно носила только кожаные юбки, потому что промокала насквозь, стоило ему лишь оказаться рядом и заговорить. Кажется, сейчас тоже придется перейти на кожаные.
– Работа – это повод, – прошептал Саша ей на ухо, так, чтобы никто не слышал, кроме Марины, и она ощутила, как его пальцы поглаживают шею, пока он надевает на нее ошейник. Тот был прохладным, а пальцы – почти горячими, и ее коже от них тоже становилось горячо, всей Марине становилось горячо. – Приехать к тебе и быть с тобой. Мне тебя не хватало, я соскучился, ты мне нужна. Моя саба, – одновременно с его словами щелкнул замок, а Саша уткнулся в Маринин висок носом с шумным вздохом, прижался совсем тесно, и она не могла не почувствовать бедром, что стоит у него так же сильно, как она течет. Твердо, крепко, так же, как он прижимал Марину к себе и вовсе не собирался ее отпускать, кажется. Она снова услышала щелчок и поняла, что это карабин поводка.
Все-таки это определенно был сон. Она не была ему нужна, Саша высказался на этот предмет вполне определенно. Он не мог приехать к ней, он не мог соскучиться. И всего остального тоже быть не могло. Марина вздохнула, подумав, что, определенно, поспать она хочет подольше, зато начальник станции и кадровик в этом сне совершенно лишние.
– Идем в нашу каюту, – словно прочитав ее мысли, сказал Саша, разжал объятья и потянул поводок. Это был на редкость логичный сон, в котором пресловутый кадровик даже вручил Саше магнитный ключ и сказал, что каюта номер 21-В находится в третьем отсеке, и что его личные вещи уже ждут там. Это была Маринина каюта, в которой теперь должен был жить и Сашка, раз уж он ее доминант: подселяли обычно домов к сабам, старшим специалистам в паре. Очень логично, в самом деле. А потом они вышли, и Саша повел Марину на поводке по коридору, на шаг впереди нее, молча.
Коридоры станции не отличались разнообразием интерьера, и сейчас мелькание одинаковых дверей, балок, переборок вводило Марину в какое-то подобие транса. Хотя, возможно, дело было не в этом, а в Саше. Она смотрела на его обтянутую черной кожей спину. Любовалась. Наконец он остановился возле нужной двери, приложил ключ к замку и так же, на поводке, завел ее внутрь. Сновидение продолжало радовать точностью деталей: в каюте все было ровно так, как Марина оставила утром, только у стены возле входа стояла казенная черная сумка с Сашиными вещами.
– Прости, – первым делом сказал Саша, обернувшись. Дверь за Марининой спиной с мягким шуршанием закрылась. – За все, – он шагнул к ней, сокращая расстояние до нуля, потянул поводок к себе и положил ладонь ей на щеку, запустив пальцы в волосы.
А вот это уже была какая-то ерунда, хотя да, во сне вечно все говорят нелепости, будто так и надо.
– За что «все»? – удивленно спросила Марина, прижимаясь к Саше покрепче, как не прижималась никогда на самом деле, потому что он не захотел. Пусть уже прекращает эти глупости и что-нибудь сделает с ней. Хорошее.
