Они перед сценой стояли вчера.
Как пред алтарем, на коленях.
И нимбом светились прожектора
Над богом их поколенья.
Горящие спички, как мотыльки,
Под музыку тихо взлетали
И светлые волны волшебной реки
Играли в таинственном зале…
Предельно скупа золотая строка
И музыка неповторима.
Поющие струны в горячих руках,
В искусных руках пилигрима.
Как странник бродячий, как юный пророк,
Как отрок в безлюдной пустыне,
Как солнечный Моцарт, как маленький бог,
Своим талисманом хранимый.
Он легким аккордом на миг обрывал
Их душ наболевшие струны
И золотом, золотом он рисовал
На шатких колесах фортуны.
Он пел о луне и подлунных мирах,
Об этом загубленном мире,
О звездах, горящих в ночных небесах,
А голос терялся в эфире…
Но путь восхожденья и долог и крут.
Движенье и только движенье,
Разбитые локти потом заживут,
Как раны от тех унижений,
Когда его гнали и били кнутом,
Травили, как дикого зверя,
Но музыка прежде, а слава потом
Надежды, и снова потери…
Горячее солнце катилось в зенит
И год високосный кончался.
С невестой – удачей
Российский пиит
Тайком заграницей венчался.
Опять проглядели – так было всегда,
Так было еще с колыбели
И лучшие парни в лихие года
По тюрьмам российским сидели!
Но время другое, пойми и прости
И мы тебе тоже поверим —
Невесту-удачу поможем внести
Сквозь плотно закрытые двери.
Он пел и играл и творил волшебство,
Пробившись сквозь стену молчанья,
И чистые светлые песни его
Набатом любви прозвучали.
Играет улыбка на тонких губах,
Дрожат чуть прикрытые веки, —
И голос знакомый звенит в проводах
На волнах двадцатого века.
1993 г.
