Княгиня Ольга… Святая княгиня…
Одна из жен первого Рюриковича, князя Игоря Старого, правившая Киевской Русью после его гибели в древлянской земле за своего сына князя Святослава. Она первая официальная христианка на Руси, хотя и до Ольги христиане даже среди князей уже были. Ее сын Святослав разбил ненавистную русичам Хазарию, а ее внук, князь Владимир, крестил Русь.
Жизнь этой женщины не была ни легкой, ни спокойной, хотя при ее правлении Русь почти не воевала. В ее судьбе с избытком всего – драма матери, долго ожидавшей рождения сына, но потом не понимавшей его, и вдовство, многие годы одиночества в окружении людей и даже признание императора Византии, что она вполне достойна трона! Мы до обидного мало знаем о первых князьях Киевской Руси, а Ольгу помним скорее по мести древлянам за гибель мужа. По велению княгини был с помощью птичек с серой на лапках сожжен город Искоростень (она повелела собрать дань по три голубя и воробья с дома). Христианка Ольга в языческой стране мстила по языческим обычаям.
«Книга Степенная» (царская родословная), писавшаяся в XIV веке, уточняет происхождение Ольги: «…от Плесковскоя страны, от веси Выбутской, от языка варяжска, от рода же не княжеска, ни вельможска, а от простых людей». Вот так, можно сказать, народная княгиня получается!
И все-таки кто она? Версий множество:
– Гостомыслова дочь, поскольку звали, до того как княгиней стала, Прекрасой, а у достопочтенного ободритского князя была дочь Прекраса. Это по завету Гостомысла приильменские словене, кривичи, весь, чудь и меря призвали на свою голову его внука, сына средней дочери Рюрика Умилы, «наряд держать». Вопрос в том, что Прекраса – старшая дочь князя, следовательно, своему мужу Игорю Старому получалась просто теткой, и к моменту замужества ей было бы лет этак 140, а при рождении Святослава вообще 180! Нелепо.
– Дочь Вещего Олега. Абсолютно бездоказательно, но версия существует.
– Дочь половецкого князя Тмутаракана. Следовательно, мусульманка, невесть каким образом попавшая в нужный момент в псковские Выбуты. И неважно, что половцы появились у рубежей Руси уже после смерти самой княгини, захотелось кому-то – и предположили.
– Болгарка, которую привез князь Олег из похода. – Простая крестьянка Прекраса, которую князь в молодости встретил на перевозе, не остался равнодушным к красоте, а та усовестила нахала. Да так, что много лет отповедь помнил и женился, когда в возраст вошел.
– И последняя версия: мол, что была простой варяжкой, взятой князем в жены малолеткой, видимо, в угоду дружине, приведшей к власти его отца и его самого.
Историки упорно не замечают одной фразы из летописи о князе Игоре, где говорится, что были у князя еще жены, но Ольгу он любил за ум. Почему все, что написано про жен, отнесли к одной-единственной? Вполне могло быть, что в 903 году князь Игорь женился на Прекрасе, которая за десять лет до того усовестила нахала на перевозе. И «из болгарех» ему князь Олег вполне мог привезти жену, возвращаясь от Царьграда. Вполне же логично, что Ольга – одна из княжеских жен. Первую звали Прекраса, какая-то еще была болгаркой… Просто она самая разумная и властная, потому и считался с ней больше, чем с остальными.
Княгиня зло блеснула глазами – глупая Потрава посмела сунуться без зова! Зашипела так, чтоб слышала только сама ближняя девка:
– Еще раз войдешь, когда не зову отправлю в поруб!
Краем глаза заметила, как побелела Потрава, ближние холопы знали, что слово княгини закон, не пожалеет. Любая провинность карается очень жестоко, поэтому на всем княжьем дворе порядок. Всегда был порядок, еще при покойном князе Игоре…
Потрава с испугом залепетала:
– Княгиня… там священник… войти просит…
Ольга фыркнула, точно рассерженная кошка, дернула ГОЛОВОЙ:
– Завтра. Недужная я… Пошла!
Ольга не сомневалась, что Григорий послушно придет и завтра, и послезавтра. Куда он денется? Будет ходить, услужливо заглядывая в ее синие с металлическим отливом глаза, ловить изменение изгиба узких, вечно сжатых губ. Боится… он боится за свое положение, боится за свое место при ней…
Григорий и без ответа холопки понял, что нужно уйти, согласно кивнул и поплелся к себе.
Он пытался воспринимать происходящее как послушание, это было его служение Богу. Много лет княгиня крепкой рукой держала подвластные Киеву земли, а воевода Свенельд помогал своей дружиной этой хватке не ослабнуть. Казалось, все вокруг было хорошо, но княгиню словно что-то разъедало изнутри.
Свеча, догорая, начала коптить. Григорий зажег новую и взял в руки пергаментный свиток. Чтобы успокоиться, нужно почитать, например, о солунских братьях. Кирилл и Мефодий тоже трудились на Руси, хотя и далеко от Киева – в Корсуни…
Но почитать не удалось, мысли упорно возвращались к княгине. Григорий со вздохом отложил пергамент в сторону.
Княгиня Ольга… Григорий с первого взгляда не поверил в ласковость княжьих взглядов и слов. Странное впечатление оставляло ее лицо для тех, кто умел приглядеться. Вернее, смел. Но смели немногие, а княгиня умела скрывать свои мысли и чувства. Выдавало только несоответствие. Глаза и губы этой женщины словно жили отдельной жизнью. Если улыбались синие глаза, то узкие губы при этом становились едва заметной щелочкой. Напротив, если раздвигались уста, открывая ряд ровных хищных зубов, глаза светили металлическим блеском. Священника изумляло: как этого не видят окружающие? Не сразу понял, что у этой женщины столь велика воля и властность, что просто подавляет всех вокруг, и никто не в состоянии не подчиниться, тем более наблюдать за ней со стороны.
Григорий смог, но вовремя сообразил не открывать этой тайны. Он никому не сказал о своей догадке, да и кому скажешь? Но научился ею пользоваться. И все же, столько лет состоя при княгине духовным наставником и беседуя на темы веры, Григорий не заметил, как все же попал под действие ее воли. Сейчас он послушен и подчинен даже более других, готов заглядывать в поблекшие от возраста глаза, внутренне содрогаясь и мечтая от этой покорности избавиться.
Иногда священнику приходила крамольная мысль, что, если бы он не потратил столько лет жизни на княгиню, толку было бы больше. Тогда ему казалось, приведя к истинной вере женщину, правящую всеми русами, он приведет туда и самих русов, что, не просто крестившись, а твердо уверовав, Ольга сможет крестить Русь. Не вышло. Христиан в Киеве немало, но немало и магометан, и иудеев, а больше всего язычников. Их власть.
Если бы он все эти годы учил киевлян или просто других русичей, истинно верующих на Подоле было бы гораздо больше: Княгиня не смогла повлиять даже на собственного сына!
